Семя скошенных трав

— Да почему, Вениамин Семёнович?! — возмутился Юл. — Вы даже Верку позвали…

Кранц вздохнул.

— Я бы и Альку не звал, если бы не нужда до зарезу. Потому что вы хорошие мальчики. Вам будет плохо — и вы можете случайно мне помешать.

— А Верка? — поражённо спросил Юл.

— А Верка — нет, — неожиданно нежно улыбнулся Кранц. — Верка — молодчина. У неё задатки агента влияния, она любопытная, храбрая, наблюдательная и беспринципная, — и повернулся ко мне. — А ты допустил ошибку. Об этом я и хотел тебе сказать.

— Какую? — брякнул я. Ну да, вот и оно.

Я как-то растерялся, смешался: мне стало очень неуютно, почти страшно. Откровенно говоря, я бы хотел уйти. Меня удерживало не любопытство, а чувство долга.

— Непростительную, — сказал Кранц. — Ты не поверил Алиевой в обстоятельствах, когда она физически не могла соврать.

Меня кинуло в жар, и я понял, что это стыд.

— Почему? — спросил я и посмотрел на Веру. Вера смутилась, но глаз не опустила.

— Потому что она пишет всё, что видит, — сказал Кранц. — И если она что-то говорит, значит, у неё есть видеоподтверждение. А ты даже не попросил его показать. Алик, я тебе полностью доверяю, ты славный, но ты никуда не годный резидент. Ты добрый, верный, надёжный, но думаешь медленно и плохо. Себя подставил под удар: если бы я не знал о твоей работе на Земле и Эльбе, счёл бы тебя партнёром Кондашова и предателем.

— Позвал меня, чтобы отчитать? — попытался я сыронизировать, но прозвучало довольно жалко.

— Прости, — сказал Кранц. — Общаясь с шедми, я отвык от человеческих понятий о такте. И говорю о вещах, которые все присутствующие должны держать в голове. Братья-сёстры, имейте в виду: мы всё ещё воюем. И ситуация сложилась крайне опасная: даже среди проверенных людей могут оказаться предатели. Среди наших товарищей. С которыми мы раньше работали вместе. Потому что куш слишком большой, мальчики-девочки: на кону аж бессмертие. За то, чтоб вечно чай пить, некоторые вломят кого угодно, с потрохами.

Бессмертие… отчего от этого слова повеяло таким мёртвым холодом, интересно.

Я довольно безнадёжно попытался уместить это в голову. Юл кивал, прижимая Веру к себе. По лицу Саида было ничего не прочесть, он казался таким же бесстрастным, как шедми.

Андрей вздохнул и шевельнулся.

— Ладно, — сказал Кранц. — В принципе, все люди, кроме Саида, могут идти. Дальше будет неприятно.

— Нет уж, — сказал я. — Позволь мне остаться. Я хочу разобраться — и я не помешаю.

— Вениамин Семёнович, — упавшим голосом спросил Юл, — вы его пытать собираетесь?

Кранц раздражённо мотнул головой.

— Вот, — сказал он с досадой. — Началось. Юл, я не из хороших парней, прости. Мне необходимо получить точную информацию, потому что на кону жизни шедми и жизни их детей, всё, что осталось от их цивилизации. Я — уж такое добро: с кулаками, со стилетом, с ядом, с удавкой, со всем, что понадобится. И если тебя это сильно ранит — не держу.

Юл вздохнул, но не возразил и не двинулся с места. Кранц наблюдал за показаниями диагноста, подключенного к Андрею — и сделал всем жест, который мог означать только «отойдите в сторонку».

Мы отошли к стене. Кранц сказал:

— Хватит, Андрей. Ты уже здесь, можешь больше не изображать беспамятство.

Андрей открыл глаза. Я видел, как он пытается сохранить на лице выражение относительного спокойствия, но тик дёрнул его веко.

— Я думал… — сказал он медленно и облизнул губы. — Дашь мне водички, Веня?

Кранц взял со стола с инструментами какую-то пластиковую ёмкость с носиком и налил в неё воды из бутыли-автомата. Дал Андрею напиться. Лицо Кранца казалось ненаигранно безмятежным.

А мне хотелось на него наорать. Сказать, что, как бы ни было, так нельзя! Это не метод добывания информации!

— Так что ты думал? — спросил Кранц.

— Что мы больше не увидимся, — Андрей криво, нервно усмехнулся. — Успел подумать.

— Нет, — сказал Кранц ровно. — Ты дёрнулся меня убивать, надо было тебя остановить. Но мы не договорили.

Андрей хмыкнул:

— О чём? Ты вытянул из меня вдвое больше, чем я хотел тебе сказать.

— Мне мало, Андрюша, — сказал Кранц, чуть улыбаясь. — Вот, например. Ты очень уверенно сообщил, что тебе меня заказали. И что это было твоё задание на Океане Втором. Но для Обороны я до сих пор работаю на Нги-Унг-Лян. Кто меня сдал?

— Понятия не имею, — ответил Андрей со смешком.

— Ещё раз, — ласково сказал Кранц. — Кто из группы Майорова работает на Оборону? Это знали только люди из ближнего круга.

— Мне не сообщили, — сказал Андрей. — Врать тебе я не хочу.

— Наверное, ты не помнишь, — кивнул Кранц. — Ладно.

Веко Андрея снова дёрнулось. Заметнее.

— Послушай, Венечка, — сказал он. — Ты ведь не мог говорить о пытках всерьёз? Твой Майоров бы это не одобрил, да и вообще — после твоего трёпа об этике…

— Ты сам орал на пляже, что я бесчувственная мразь, — улыбнулся Кранц. — Но — да, ты прав. О пытках речь не идёт, тем более что ты и впрямь мог забыть. Бывает. Ну и не напрягайся.

И вызвал перед собой панель контроля состояния пациента.

— Эцу, запускай. Первый этап.