Читаем Семья уродов полностью

Семья уродов

Дмитрий Липскеров , Дмитрий Михайлович Липскеров

Александро. Я почитаю? (Подавшись к столу.) Ты знаешь, он очень странный… (Теребит пальцы.) Все скрывается. Как будто невидимка. А мне бы очень хотелось на него взглянуть. Хотя бы на один миг. (Берет со стола записку.) От него… Его почерк. Может, он некрасив? Зато у него, наверное, душа чистая. Ведь это немало. (Разворачивает записку, читает.)

Хатдам. Трубку бы покурить…

Александро. Пишет, что любит. И так у него это просто получается, что душу завораживает. (Смотрит на себя в зеркало.) Я ведь тоже некрасива?

Хатдам. Ты?

Александро. Не спорь, я знаю. Но я не расстраиваюсь. Ведь совершенство — это смерть для воображения. Совершенство возбуждает лишь низменные чувства. А в человеке должен быть какой-нибудь недостаток, отличающий его от других. Совершенны только женщины, снимающиеся в журналы для мужчин.

Хатдам. Откуда ты знаешь?

Александро. А мне недавно один человек показывал… Я мимо сушилки проходила, а он позвал и журнал дал посмотреть.

Хатдам(настороженно). И что?

Александро. Ничего… А что?

Хатдам. Больше не ходи на сушилки. А если будет звать, мне скажи… Поняла?

Александро. А что ты волнуешься?

Хатдам. Да нет… Устал…

Александро. Как ты думаешь, мне отвечать на письмо?

Хатдам. Сама думай. Или Соню спроси.

Александро. Он пишет, что переполнен любовью, как река, в которую спадают снега… Как ты думаешь — это на слух хорошая фраза или штамп поэтический?

Хатдам. Я стихов не понимаю.

Александро. А мне кажется, что я уже ее слышала где-то…

Хатдам. Он тебя обнимал?

Александро. Я же его никогда не видела… Мы переписываемся.

Хатдам. Этот, который на сушилках…

Александро. Да нет, что ты. Зачем ему это! Просто показал журнал… Я ему сказала, что журнал неприличный, а он засмеялся, и я ушла. Там, в журнале, одна женщина очень на Наташу похожа…

Хатдам(дернувшись). А чей журнал?

Александро. Этого, с сушилки…

Хатдам. На русском языке?

Александро. Да нет… У нас такие журналы не печатают.

Хатдам. А от Наташи ничего не было? (Дует на больной палец.)

Александро. Ничего… Один раз я видела почтальона, он приехал на своем велосипеде, но ничего не привез. Просто воды попросил, напился и укатил. Болит палец? Ноготь будет новый расти.

Скрип двери.

(Радостно.) Сонечка вернулась! В комнату, ковыляя, входят Соня и Дурак. Это сиамские близнецы, сросшиеся телами. Они на трех ногах, по одной руке обнимают друг друга за шею. В руке Сони удочка, в руке Дурака — ведро с торчащими из него рыбьими головами и хвостами. Лицо Сони можно назвать красивым — прямой нос, глубокие глаза, взметнувшиеся брови… Лица Дурака не видно, на его голову надет сатиновый мешок. Слышится храп.

Александро. Сонечка! Сонечка! А я еще одну записку получила! (Подбегает к близнецам.) Ой, сколько рыбы наловили!

Соня. Здравствуй, Хатдам. (Ставит удочку)

Хатдам. Здравствуй, Соня. Спит?

Соня. Спит. Мы тебя завтра ждали… (Вынимает из руки Дурака ведро, ставит.)

Александро(разглядывая рыбу). А в мое место бензина плеснули! Даже камыш завял.

Хатдам. Да вот, раньше управились… Я на попутном автобусе вернулся.

Александро. Как думаешь, Сонечка, написать ему ответ?

Соня. Всегда ведь отвечала… (Хатдаму) Устал?

Хатдам(потирая горб). Покалывает немного.

Александро(положив голову на плечо Сони). Ты мне поможешь написать ответ?

Соня(улыбается, гладит Александро по голове). Помогу, помогу… (Проводит рукой по лицу Александро.) У тебя прыщик.

Александро. А мне Хатдам ленты желтой моток привез! Правда, Сонечка, он добрый? Ведь правда? Соня. Конечно, правда… Александро. А тебе мормышек привез. Разных. Целый набор. А прыщик выдавлю.

Соня. Спасибо… Скоро зима.

Александро. А ты мучилась вчера. А Дураку водки… Сразу проснется.

Соня смотрит на Хатдама.

Хатдам. Что поделаешь… Человек.

Соня(легонько оттолкнув Александро). Принеси дров!

Александро. А что с рыбой делать? На вертеле или варить?

Соня(Хатдаму). Как ты?

Хатдам. На вертеле.

Александро выходит.

Как вы без меня?

Близнецы ковыляют к креслу, садятся.

Соня. Да все как-то…