Семья волшебников. Том 1 (СИ)

А приглядевшись к лицу… ба, да это ж Загак. Во внутреннем взоре кэ-узелка она видела его словно через рябь, но все-таки узнала.

Зря, зря она дала о себе знать. Загак ведь потом еще пару раз пытался с ней связаться, но Лахджа каждый раз сбрасывала вызов. Не желала усугублять ситуацию… да и злить мужа не хотела. Тот очень нервно реагировал на Загака, да и вообще на идею общения с другими фархерримами.

И вот теперь Загак явился лично.

Кажется, у него тоже есть какое-то Ме, или еще что-то, потому что вокруг головы летают… что это, глаза?.. Десятки глаз, словно спутники.

Один такой Лахджа заметила прямо возле себя. Он парил в метре от лица и пристально таращился. Лахджа инстинктивно прикрылась крылом и резко удлинила руку, мгновенно поймав и раздавив глаз. С ладони стекла и мгновенно испарилась студенистая жижица.

— Ау!.. — вскрикнул от боли Загак. — Зачем же так?!

— Я отвыкла от этого, — пробурчала демоница. — Не пялься на меня.

Она подумала, не вернуться ли в воду. Ее одежда осталась на том берегу, рядом с Загаком. Демоны обычно не знают стыда, но Лахджа за три года в Мистерии привыкла к этому табу смертных.

— Какая милая застенчивость, — показал белые зубы фархеррим. — В Паргороне такого не встретишь. Не бойся, мои намерения чисты. Я просто… беспокоился.

— Беспокоился?..

— Ты не отвечала на мои вызовы, и я подумал, что с тобой что-то случилось. Что ты в беде… может, тебя третирует твой колдун? Он запрещает тебе общаться с родней? Смертные так ревнивы… их жизни коротки и жалки, и всю эту короткую жизнь они набивают себе цену.

Что там у тебя происходит? Мне вмешаться?

Пока не надо. Посмотрим, что скажет.

— Ты и сам не столь давно был смертным, — напомнила Лахджа. — Откуда такой снобизм?

— Мы уже не они. И они нам не друзья.

— У меня все хорошо, — с нажимом произнесла Лахджа. — Меня не обижают, я здорова и в безопасности. Я вышла на связь без задней мысли, просто пообщаться. Сожалею, что это стало поводом для беспокойства.

Если бы Загак и впрямь просто о ней беспокоился, тут бы он и откланялся. Но здоровенный фархеррим не сдвинулся с места. Его глаза-дроны так и шныряли вокруг, пялились на все подряд, ныряли даже в реку, но к Лахдже больше не приближались.

— Здорова и в безопасности — это хорошо, — медленно произнес он. — Я очень рад за тебя. Но кроме здоровья и безопасности есть еще кое-что. Свободна ли ты в своих действиях?

— Смотря… что понимать… под свободой, — еще медленней произнесла Лахджа.

— Я понял. Знаешь, мы можем убить твоего колдуна…

— Не надо, я с ним добровольно.

— Добровольно ли?.. а как именно ты… — Загак втянул носом воздух, — …стала его фамиллиаром? Я представить не могу, при каких обстоятельствах высший демон согласится на подобное… добровольно.

Лахджа почувствовала смешанные эмоции Майно. Смесь гнева и стыда. Ситуация все-таки была очень сложная, и в противном случае они бы погибли, но в каком-то смысле он действительно воспользовался обстоятельствами. Он ведь изначально планировал…

Что ты планировал?..

Ничего.

Мысли Майно заметались, и он закрылся. За три года они сто раз говорили на эту тему, и пролитое молоко все равно не собрать, так что не имеет значения, был ли он тогда исключительно влюбленным героем, или все-таки держал в уме бесценный приз.

Хотя какой приз? Он был великим волшебником и до этого. Что уж такое он получил особенное? Склочную жену, чужого ребенка, да ненависть демолорда. Вот уж сказочное сокровище.

А это сейчас ее мысли или Майно?.. Иногда Лахджа не могла сказать точно, они оба друг на друга влияют.

А это ее мысль?!

— И все же представь, — сказала Лахджа, подбирая мешок с раками. — Я могу тебе еще чем-то помочь? Я очень тронута заботой, правда. Но я в ней не нуждаюсь… без обид.

— Без обид, — повторил Загак, пристально глядя на ее живот. — Не хочу показаться бестактным, но твой… плод… от смертного?

Лахджа почувствовала его гадливость и нарастающую враждебность. Почти так же Олиал смотрел на Вератора. Как на что-то… богопротивное. Омерзительное.

Так Рипли смотрела на свои химерообразные клоны в четвертой части.

— Да, от смертного, — с вызовом сказала она. — Мужа. Все в порядке.

— Не в порядке! — не сдержался и рявкнул Загак. — У тебя в теле… паразит!

Крылья Лахджи распахнулись, а хвост пошел волнами. Ее охватил гнев, и тело начало меняться. Ладони развернулись, выпуская пучки игольчатых щупальцев. Ноги разделились на несколько частей и покрылись хитином. Лицо превратилось в кошмарную морду. На песок брызнула смрадная слюна.

Однажды Лахджа уже убила одного фархеррима. Это не было сложным.

К счастью, Загак и сам мгновенно понял, что переборщил. Он выставил руки и торопливо произнес: