Семья волшебников. Том 2 (СИ)

— Нет, это просто так. Мы тебя для другого вызвали.

— Повелевай, госпожа. Еще два раза.

— Будет несложно, просто небольшая консультация. Расскажи все, что знаешь о взрослении фархерримов.

— Эм… ну… я могу, а зачем?..

— Как ты мог заметить, у меня есть дочь. Ей уже восемь лет, девятый идет. И она… нам надо знать, чего ждать.

Ахвеному все рассказали о астральном аркане и проснувшихся желаниях Астрид. Он уселся на пол мансарды, скрестив ноги, свернул крылья и задумался, с чего начать.

— Это рано, — в конце концов сказал он. — У нас по-разному бывает, но обычно не раньше одиннадцати. Но… она же наполовину гхьетшедарий, да?.. Из-за этого, наверное. Другие хальты пока ничего такого не проявляли, но они все мельче.

— Есть и другие хальты?! — выпучила глаза Лахджа. — И много их уже?!

— М-да-а… есть несколько… даже Совита родила дочерей… двух!..

Последнее слово Ахвеном сказал так самодовольно, как будто их родили от него. Майно не без труда припомнил имя того фархеррима, который стал фаворитом Совиты… Гиздор, кажется. Ничего себе он… молодец.

— Гхьетшедарии нас любят, — ухмыльнулся Ахвеном. — Все любят… и ненавидят. Пока не слишком сильно.

Информация оказалась неожиданной. Лахджа и Майно переглянулись, размышляя, что с ней делать.

— Так, а мальчики среди полукровок есть? — вдруг спросила Лахджа. — Или только девчонки получаются?

Ахвеном снова задумался. Стал вспоминать.

— Если подумать… — неуверенно произнес он. — Я слышал только о девочках.

До этого Лахджа еще допускала, что родила двух девочек по чистой случайности. В общем-то, ничего странного в этом и нет, две — это не десять. Но теперь…

Все-таки козни Мазекресс? Лахджа сможет родить сына только от другого фархеррима?

— Но я бы не стал сходиться с гхьетшедарием, — добавил Ахвеном. — Нелепые твари. Старшие учат нас, что надо отдавать предпочтение своим. Я думаю, это правильно. Фархерримские женщины самые прекрасные.

Дегатти не понравилось, как он это сказал, и как при этом смотрел на его жену. Конечно, это молокосос, четырнадцатилетний подросток, но все равно — нечего засматриваться.

— Что у вас делают, когда дети начинают… проявлять интерес к охоте? — спросила Лахджа. — Что сделали с тобой, как это было? Сколько тебе было лет?

— Двенадцать, — неохотно признался Ахвеном. — Я… это было незадолго до… нашей встречи. Меня стали брать с собой на охоту. А потом… а потом я один пошел… зря. Да уж.

— Как так получилось, что ты вообще попал в силки к волшебникам?

— Да… это не имеет отношения к вопросу. Я… можно я не буду рассказывать?

— Ладно, не рассказывай.

— Нет, я могу рассказать! Но за желание! У тебя есть еще одно, прекрасная госпожа!

— Нет, я не стану его так тратить.

— Да, я бы тоже не стал. Лучше прибереги его. Его можно потратить на что-то более интересное… через пару лет. Если хочешь.

— Твои услуги больше не нужны, — холодно сказал Майно. — Пошел вон.

— Нет, подожди, — прервала его Лахджа. — Мы пока еще ничего полезного не узнали. Раз уж мы потратили на эту консультацию треть его долга, пусть она будет хотя бы полезной. Ахвеном, сосредоточься.

Майно вспомнил, что за этого демоненка были плачены двести орбов, и мысленно заломил руки. Каждая его услуга обходится в почти семьдесят орбов, и оно явно того не стоит.

Сеанс у Тауване обойдется всего в пятерку.

— Не знаю… как насчет… я бы мог водить вашу дочь к нам? — предложил Ахвеном. — Взрослые лучше ей объяснят. Я тоже почти взрослый, но…

— У тебя это было совсем недавно, так что…

— Я не девчонка. У меня это было иначе.

— Ахвеном, не вешай мне лапшу, — начала злиться Лахджа. — Это же не половая зрелость. Тут не должно быть разницы.

— Ну не знаю… — замямлил Ахвеном. — Наверное, не должно…

— Но ты же общаешься с девчонками?

— Ну с определенного момента нет… их держат отдельно…

— Что?..

— Ну… понимаете, до определенного возраста мы как бы одинаковые и нас всех держат в яслях… под крылом Наставницы…

Лахджа мрачно кивнула. Она помнила эти ясли. И Астрид тоже, скорее всего.

— А потом, когда мы созреваем, но еще не имеем супругов, нас разделяют. Мальчиков учит Ревнитель, а девочек Игуменья. Мы живем раздельно, пока не… не знаю. Из второго поколения никто еще не дорос до того, чтобы жить самостоятельно.

Лахджа прикинула по времени. Ну да, фархерримы как вид существуют всего пятнадцать лет с небольшим. Ахвеном должен быть из самых ранних, буквально первая партия.

— Но мальчикам можно ходить на охоту и еще куда захочется, даже в одиночку, а вот девочкам уже не очень, — объяснил Ахвеном. — Ревнитель говорит, что если кто-то из нас подохнет, то это потеря, но не беда, потому что каждый самец может оплодотворить хоть сотню самок, и они родят сто детенышей. А вот самка даже от ста самцов родит только одного детеныша, так что если она умрет, то это трагедия. Поэтому женщин надо оберегать, почитать и просто приносить им все, что они захотят.

— Не пойму, это матриархат или шовинизм… — пробормотала Лахджа. — Но подожди, разве взрослые женщины не ходят у вас куда хотят?

— Да-а-а… ходили… но после Кошленнахтума, когда погибли моя мать и еще несколько… теперь только апостолы.