Семья Зитаров. Том 1

Обычно, когда трюмный приносит кофе, население кубрика с сопением и пыхтением вылезает из коек, садится в одном нижнем белье за стол, завтракает; потом все ищут разбросанную одежду, вылавливают из-под коек завалившуюся туда обувь, ругаются, не находя ее, и вообще проявляют себя вызывающе громко. В это утро все протекало в полной тишине: длинный Путраймс, встав одновременно с Лехтиненом, убрал мандолину в чемодан. Лехтинен старательно подмел пол, подобрал окурки и основательно вычистил ламповое стекло. Отправившись в камбуз, чтобы принести кофе, он долго мыл кофейник изнутри и снаружи, пока не была выполоскана последняя крупинка кофейной гущи, и кофейник впервые за долгое время не принял свой естественный вид. В то утро тарелки, кружки, ножи и вилки оказались ярко начищенными и во время завтрака лежали на своих местах. Когда один за другим начали просыпаться люди первой смены, они оделись, молча позавтракали, стараясь не шуметь посудой и ножами. Каждый изредка бросал взгляд на койку Джонита. Там лежал он — причина удивительных перемен и тишины, — упав ничком на койку в мокрой одежде, с лихорадочно горячим лицом.

— Потише, Юхансон… — призвал к порядку Путраймс сменщика Джонита. — Пусть парень выспится, он порядком устал.

— Не греми ты так ботинками… — зашипел кто-то на Лехтинена. — Возится, как собака с костью.

Было такое ощущение, словно после долгого отсутствия в кубрик вернулся строгий хозяин и семья с беспокойством ожидает его пробуждения. Что-то он скажет, не будет ли бранить их за беспорядки, не накажет ли нерадивых и не заберет ли в крепкие руки распустившуюся семью? Теперь уж не то, что вчера или позавчера, за каждым твоим шагом следит зоркий глаз хозяина, и все будет так, как он хочет. Тише, Путраймс! Тише, Юхансон!.. Он может с минуты на минуту проснуться.

Но Джонит не просыпался. Сверху уже давно доносился грохот лебедок и слышались крики портовых рабочих, первая смена кочегаров вернулась и вторая ушла сменять ее, а он продолжал крепко спать. Когда наступило обеденное время, кто-то из товарищей осторожно прикоснулся к плечу Джонита.

— Джонит, ты не хочешь закусить?

Он что-то спросонья проворчал и перевернулся на другой бок.

— Тогда хоть разденься, Джонит, сними ботинки… — продолжал товарищ, но Джонит не отвечал. Прошло еще несколько часов. В четыре часа Джонит открыл глаза и недоуменно осмотрелся.

— Хорошо поспал, Джонит? — дружески спросил Путраймс.

— Который час? — спросил Джонит.

— Четыре, мы скоро выходим в море.

— Уже началась, наверно, морская вахта?

— Целый день, Джонит, Юхансон только что спустился вниз. Пары подняты.

— Юхансон ушел? — Джонит забеспокоился, затем медленно сел и вылез из койки. Голова у него горела как в огне, на щеках пылал горячечный румянец, глаза лихорадочно блестели. Он начал чихать, и всякий раз, когда он чихал, ему казалось, что кто-то ударял заостренным молотом по вискам.

Шатаясь, он добрался до угла кубрика, разыскал рабочую одежду и стал переодеваться.

— Поешь, Джонит, как же ты пойдешь на голодный желудок…

Он попытался что-то съесть, но не смог проглотить ни куска. Выпив кружку остывшего кофе, он ушел в кочегарку. Пока пароход стоял у берега, Юхансон мог один поддерживать пар, но Джонит не хотел и слышать о возвращении в кубрик. Стиснув голову руками, он уселся на насосный ящик и неподвижным взглядом уставился на бушующий в топках огонь, временами посматривая на манометр и через каждые пять минут поднося ко рту кружку с водой.

— У парня тяжелое похмелье… — решили товарищи.

Но голова Джонита горела не только от похмелья. Сильный насморк и кашель предвещали начало болезни. Если бы все было лишь результатом кутежа, то тяжелая работа скоро рассеяла бы пьяный угар, и Джонит не шатался бы на ходу. Он ничего не сказал товарищам о своем состоянии. Когда пароход вышел в море, Джонит вычистил свою топку и нагнал пар до красной черточки в манометре. Это ему досталось нелегко, и если он вообще справился, то только благодаря великолепному знанию дела. Увидев, что все идет как следует, товарищи решили, что Джониту стало лучше и к следующей смене он окончательно выздоровеет. Но это было ошибочное мнение. Болезнь прогрессировала, Джонит все чаще чихал и все мучительнее становились приступы кашля.