Семья Зитаров. Том 1

«Кончено, все кончено», — повторял он бесчисленное количество раз. Временами его охватывал стыд, а потом радость, что вот наконец и он свободен от всякой тоски и может всем своим существом отдаваться вольному течению жизни. Одиночество? Разве он до сих пор не был еще более одиноким, думая только о Мод и равнодушно проходя мимо всего остального? Потеряв ее, он приобрел целый мир, всю жизнь, с ее неисчислимыми богатствами. Да это же свобода, воскресение юности! В страшнейшем оцепенении он провел кошмарные четыре года! Двадцать шесть лет… Только теперь начинается жизнь, только теперь! Пережив первое разочарование, он наконец мог судить о жизни и избрать правильный путь. Поменьше мечтать и побольше сомневаться — вот в чем настоящая мудрость. И тебе никогда не будет тяжело. Волдис давно уже пришел к этому.

Война окончилась. Ты остался цел и невредим. У тебя скоплена тысяча фунтов стерлингов, с которыми можно начать постройку судна. Через два года ты станешь капитаном и будешь посещать приемы у консулов. На взморье, среди дюн и зеленых лугов, будет стоять твой дом. Стоп, Ингус, не ищешь ли ты опять кандалы?

Это была странная реакция, смешение самых противоречивых дум и чувств, апатия и отвращение. Все никуда не годилось, на все было наплевать, и в то же время не было желания плевать.

«Хорошо бы проспать двадцать четыре часа подряд, как медведь, а потом проснуться и забыть обо всем… Вымыться с головы до ног и начать жизнь снова. Эх!..»

Ингус не помнил, как очутился в незнакомой части города. Здесь стандартные дома из красного кирпича были ниже, грязную улицу заполняло зловоние. Во дворах на веревках висело рваное белье, и дети с перепачканными лицами играли в футбол. Нет, здесь было слишком мрачно. Ингус ускорил шаг, он хотел быстрее покинуть эти казармы нищеты. Вот и опять улица с гладкой мостовой, крашеные дома и больше света.

— Пойдем, господин!.. четыре шиллинга, пять…

Ах вы, шиллинговые души! Как скромно вы себя оцениваете… Я знавал одну такую же, как вы. Ее тоже можно было покупать, но она запрашивала больше. Семьсот фунтов. И я сильно сомневаюсь, увеличивалась ли от этого ее ценность по сравнению с вами, дешевыми. Ведь запрашивать можно…

Наконец он забрел в какой-то кабачок и выпил много вина и виски. На душе повеселело, нравилась музыка, хотелось танцевать, но здесь это было не принято. Даже петь не разрешили. Тогда ему захотелось излить накопившуюся досаду и силу, и он затеял драку с посетителями, сидевшими за соседним столиком. Он говорил им в глаза обидные слова, и наконец, те не выдержали. В один миг вспыхнула потасовка, совершенно не вязавшаяся с солидностью этого заведения. Пока англичане засучивали рукава и приготовляли кулаки для настоящего бокса, Ингус при помощи самых простых тумаков успел нескольких усадить на паркет. После этого официанты вышвырнули его на улицу.

Скорее руководимый инстинктом, чем здравым смыслом, он длинным и сложным путем доплелся до доков и разыскал свой пароход. Был поздний час, и весь экипаж уже давно спал. Единственный, кто встретил Ингуса, был стоявший у сходней вахтенный матрос.

— Господин штурман, на кого вы похожи! — он укоризненно покачал головой.

— Ну, на кого? — спросил Ингус, направляясь нетвердым шагом в каюту.

— Посмотрите в зеркало! — крикнул ему вслед матрос.

Ингус вошел в каюту и зажег электричество. Качаясь, он встал перед зеркалом. То, что он увидел, его отчасти протрезвило. Одна щека была ободрана до крови, верхняя губа раздулась, а подбородок совершенно почернел от грязи.

— Основательно, Ингус… — он тупо усмехнулся. — Ты вернулся домой точно с поля боя. Но мы это так не оставим. До завтра все должно быть в порядке.

Он кое-как разыскал мыло и полотенце и направился в машинное отделение, захватив в камбузе ведро. Там, внизу, всегда можно достать горячую воду. В машинном отделении было темно. Не желая, чтобы его в таком состоянии увидел кто-нибудь из механиков, Ингус, не зажигая электричества, наугад пробрался к конденсаторам. Долго он нащупывал вентили и рукоятки, не находя нужного. Но вот несколько поворотов — и произошло что-то непонятное. В лицо Ингусу, словно белая стрела, ударила струя пара. Он шипел, извергаясь, лизал щеки, обжигал глаза. Нестерпимая, жгучая боль терзала лицо, тысячами иголок кололо веки.

После этого он уже ничего не помнил.

Краткий словарь морской лексики

Бак(или полубак) — носовая часть корабля.

Бакборт— левая (от кормы) сторона судна.

Барк— морское трех-пятимачтовое парусное грузовое судно дальнего плавания; его грузоподъемность доходила до 6000 тонн. Задняя мачта барка имеет только косые паруса, остальные мачты — полное парусное вооружение.

Баркентина— морское двух- или трехмачтовое парусное судно, у которого передняя мачта имеет прямое полное парусное вооружение, а остальные мачты — косые паруса.

Бизань-мачта— задняя мачта на корабле.