Семиклассницы

— Я видела, карту внесли в ваш класс, — возразила Зинаида Рафаиловна, с любопытством поднимая курчавые белые брови.

— А потом она пропала.

— Вы одна были в классе?

— Одна. Я смотрела в окно и ничего не заметила.

Глупая Наташа, она решительно не умела соврать, чтобы хоть капельку было похоже на правду! Ломила напролом, и, конечно, Белому медведю с первых слов стало ясно, что дежурная несёт несусветную чушь.

— Странные события происходят в вашем классе, — сказала Зинаида Рафаиловна, насмешливо покачав головой, и закрыла журнал.

Учебники на партах охотно захлопнулись. Тася шумно перевела дыхание. А Зинаида Рафаиловна поставила локти на стол, оперлась подбородком на ладони и знакомо, чуть нараспев, как говорят сказки, начала:

— Вот наконец вы достали билет. Вещи давно в чемодане. Вы едете сутки, вторые, третьи. За Оренбургом начинаются среднеазиатские пески.

Тася аккуратно записала: «Климат Средней Азии».

— Поезд идёт и идёт. Сутки, вторые, третьи из окон видна одна только бескрайняя песчаная гладь. Горячий ветер тяжко дышит в лицо. Редки пустынные станции…

Наташа сидела неподвижно, как истукан, боясь встретиться с учительницей взглядом, почти не слыша её. Загадочный человек Зинаида Рафаиловна, Белый медведь! Она не обращала на Наташу никакого внимания, как будто начисто позабыла о необыкновенном происшествии с картой, и только после звонка, укладывая книги в портфель ни к кому не обращаясь, сказала:

— А я задержусь сегодня в учительской, дел накопилось!

Едва они остались одни, Тася подбежала к шкафу и с торжеством достала злополучную карту.

— Вот она, мучительница моя! К следующему разу уж я тебя, голубушка, вызубрю. Наташа, а здорово ты Белого медведя обвела вокруг пальца! Я-то дрожу: влепит за поведение кол.

— Кому?

— Кому?! Кто карту спрятал?

— Вот как, — неопределённо протянула Наташа.

Некоторое время они работали молча, заканчивая после уроков дежурство. Вдруг Наташа поставила щётку к стене, взяла сумку с книгами и направилась вон.

— К ней? — догадалась Тася. — Про меня рассказывать?

— Умница, как пёстрая курица! — презрительно дёрнула плечами Наташа.

Она приоткрыла дверь в учительскую, украдкой подглядывая привычную мирную картину. Захар Петрович, задумчиво постукивая палкой, расхаживал взад и вперёд, за зелёным столом несколько учительниц проверяли тетради; поодаль от всех, возле самой двери, негромко беседовали географичка и Дарья Леонидовна.

— Каждая мелочь, сегодняшний случай — всё возвращает к мыслям о ней, — услыхала Наташа чужой, надтреснутый голос Белого медведя. — А и жива, так детства не знает, забыла, должно быть, как шалят и смеются…

Наташа нечаянно навалилась на дверь и распахнула во всю ширь обе створки. Учительницы оглянулись, и Наташа в страхе увидела: Зинаида Рафаиловна, их Белый медведь, поднесла к глазам смятый платок и торопливо вытерла слёзы.

— Я знала, что ты придёшь, — сказала Дарья Леонидовна.

В госпитале

Проглотив наспех в столовой обед и бросив там за стаканом жидкого чая Захара Петровича, Дарья Леонидовна почти бегом побежала к госпиталю встречать и «организовывать» девочек.

Но встречали её. До назначенного срока оставалось не менее часа, а возле деревянной проходной будки собралось уже человек восемь и то и дело подходили ещё.

На весь переулок приветственно гремело:

— Маня Шепелева! Усердница!

— Лена Родионова! С Борькой!

Борька, важный и толстый, в отцовской шапке, сползающей на нос, шагал с неторопливой солидностью, держась за сестру. Лена ввела его в кружок подружек, подняла шапку на лоб, открывая светлые, как стёклышки, глазки, и незаметно подтолкнула к учительнице.

— Ты кто? — басовито спросил он Дарью Леонидовну.

— Ай, Борька! Разве можно учительнице тыкать, вот ужас!

Дарья Леонидовна присела перед мальчуганом на корточки и, забавляясь его важностью, тронула пальцем налитые щёки свекольного цвета:

— А ты кто?

— Борька. Не знаешь?

— Ай, невежа Борька! — застенчиво лепетала Лена, поправляя на нём шапку и вся кротко и нежно светясь любовью к братишке.

Самой последней явилась, как всегда, Тася Добросклонова, с беспечным и сияющим видом.

— Ты зачем? Тебе что здесь нужно? — ужаснулась Наташа, помня Катин наказ, чтоб «нашествия» не было. — Скандал, скандал! Чуть не весь класс притащился, как будто здесь пряники по карточкам выдают.

— А может, и я пригожусь, — скромно ответила Тася.

Героем дня и первым лицом в предстоящей встрече была Валя Кесарева. Седьмой «А» единодушно решил: вести с лейтенантом занятия поручается Кесаревой, самой умной, самой способной, украшению класса! Валя едва держалась на ногах от беспокойства. Она то принималась рассуждать о посторонних, никому не интересных предметах, то в одиночку шагала вдоль тротуара и, мучительно хмуря брови, дула в кулак, грея пальцы.