Семинар с доктором медицины Милтоном Г. Эриксоном

А я вот уже 20 лет практикую в пригороде Милуоки, а теперь вынужден подать в отставку, потому что нервы совсем сдали. Знаешь, когда я был маленький, мои родители были очень богаты. У нас был громадный дом в Милуоки и перед ним огромный газон.

Каждую весну я должен был выкапывать одуванчики, а родители платили мне пять центов за громадную корзину. Когда набиралась полная корзина, я звал отца, чтобы он утоптал одуванчики, и корзина получалась заполненной лишь наполовину. Затем я опять наполнял ее доверху и мать или отец снова утрамбовывали одуванчики. Такая тяжелая и долгая работа и всего за пять центов.

Когда я учился в медицинском училище, я познакомился с девушкой из Милуоки. У нее были точно такие же родители. Мы полюбили друг друга и поженились тайком. Она боялась признаться своим родителям, а я – своим. Затем умерли ее отец и мать, потом умер мой отец. Отец оставил мне большое состояние, так что материально я независим. У матери свое состояние. Жена тоже богата и независима, но никому от этого не стало легче.

Когда окончилась моя практика, мать известила меня, что мне следует открыть собственное дело в определенном пригороде Милуоки. Она сняла мне помещение для приема пациентов и наняла опытную медсестру вести дела в моем офисе. Она забрала все в свои руки. На мою долю оставалось обследование, запись в историю болезни и выписка рецептов. Рецепты она забирала, все объясняла больным и записывала их на следующий прием. А я только работал. Она заправляла всеми делами и мною впридачу.

В течение дня я несколько раз мочу штаны. Всегда приношу с собой несколько пар запасных. Но я люблю медицину.

Жена у меня весьма общительная женщина, а я так и не научился сближаться с людьми. Жена любит принимать гостей. Если я прихожу домой, а там полно гостей, я прохожу молча через гостиную и спускаюсь в подвал. Я выращиваю там орхидеи, это мое хобби. Вот я и сижу там, пока не уйдет последний гость.

Завтракаю я дома, иногда в ресторане. Но там я очень нервничаю, не могу долго оставаться. Еще не люблю ходить в рестораны, где обслуживают официантки. Предпочитаю официантов. Чтобы не задерживаться долго в ресторане, в одном я заказываю пюре, быстро проглатываю и иду в другой ресторан. Там я заказываю свиную отбивную, быстро съедаю и иду в третий. В третьем ресторане заказываю овощи, хлеб и молоко, быстро управляюсь и ухожу. Если мне захочется десерта, я иду еще куда-нибудь, где обслуживает официант.

У нас в доме никогда не празднуется День Благодарения и Рождество. На Рождество мы всей семьей уезжаем в Солнечную Долину, в штате Айдахо. Жена и дочь отправляются кататься на лыжах с остальными отдыхающими. А я встаю рано и катаюсь там, где никого нет, а возвращаюсь, когда стемнеет. Там есть несколько мест, где можно перекусить и где обслуживают только мужчины.

У матери есть летний домик на берегу озера. Она купила его для нас с женой и для нашей дочери. Мать всегда звонит ко мне на работу и указывает, когда мне брать отпуск, и сама берет отпуск на это же время.

Каждое утро мать приходит к жене и распоряжается, что приготовить на завтрак, на обед и на ужин. Мне она говорит, по каким дням мне плавать, по каким ходить под парусом, когда плавать на байдарке и когда удить рыбу. А у меня не хватает смелости восстать против матери, и у жены тоже, потому что ее родители затюкали ее точно так же, как мои меня. Но ее родители хоть умерли, так что она живет более или менее в свое удовольствие, чего нельзя сказать обо мне.

Я люблю играть на виолончели и, говорят, у меня это весьма недурно получается. Но я могу играть, только запершись в своей спальне. Жена и дочь слушают под дверью.

Мамаша звонит мне каждый день и битый час рассказывает о том, как она провела день. Дважды в неделю я должен писать ей письма на десяти страницах. Она помыкает мною, и я больше не в силах выносить все это.

Я приехал в Феникс и купил дом с участком. Жене я сказал, что бросаю медицинскую практику и мы переезжаем в Феникс. Она была очень недовольна из-за того, что я не дал ей самой выбрать дом и участок. А я просто боялся ей обо всем сказать. Я всю свою жизнь боюсь".

«Послушай, Ральф, прежде чем начать тебя лечить, я должен поговорить с твоей женой и дочерью. Сколько дочке лет?» «Двадцать один год», – ответил Ральф. «Хорошо. Пусть жена придет ко мне завтра, а дочка – послезавтра».

Я побеседовал с обеими, и жена подтвердила все, что сказал ее муж. Она еще добавила, что муж всегда водил дочь в ресторан на День Благодарения, так как суета званого обеда в доме ему не по силам. Жена подтвердила, что они никогда не праздновали Рождества, у них никогда не было рождественской елки и подарков.