Семинарист

Петя сразу предложил подвезти Татьяну, а та, посмотрев на часы и понимая, что уже опаздывает на работу, согласилась, нарушая все свои правила поведения – не ездить с незнакомыми людьми в чужих машинах. Но Петя для Татьяны был не таким уж и чужим, тем более, что она видела его в компании отца Андрея, да и в церкви он бывал довольно часто. Кирпич светился, словно заработал кучу денег, потому что такую радость он испытывал раньше только от вида пачек с купюрами. А тут ему ничего и не нужно было, кроме Татьяны и её присутствия рядом с ним. Ехали молча. Татьяна пару раз ответила на звонок телефона, и Петя из разговора понял, что она уже опаздывает. Он ускорился, хотя совсем не хотел отпускать её из машины. Наконец, они приехали к какому-то большому офисному зданию.

– Ну вот, Пётр, мы и приехали, – тихо произнесла Татьяна, посматривая на часы.

– Татьяна, вы мне очень нравитесь, – вдруг честно сказал Петя, даже не посмотрев в её сторону. – И я хочу попросить вас, чтобы мы и дальше встречались, и не только в церкви.

– А вы знаете, Пётр, я не против, – неожиданно для Петра согласилась девушка. – Только давайте в следующее воскресенье мы съездим в один женский монастырь на утреннюю службу, а потом посмотрим, что дальше будем делать.

– Да, конечно… хоть куда, – чуть ли не заикаясь от радости, согласился Пётр.

– Тогда записывайте мой телефон и вечером в субботу позвоните мне, – предложила Татьяна и продиктовала свой номер.

Когда девушка вышла из машины, Кирпич не знал, куда себя девать от счастья. Он был готов петь и танцевать, поэтому меньше всего ему хотелось ехать в дом Ментола, где ему предстояло провести два дня без Татьяны, исполняя какие-то идиотские поручения нового шефа. От досады он сильно ударил по рулю машины и тут вспомнил, что в церкви отключил звук телефона. За два часа оказалось много пропущенных звонков и уже дважды звонили от Ментола. Как же он не хотел туда ехать! Вдруг его взгляд остановился на Библии, которая лежала на заднем диване машины, и почему-то он вспомнил своего кореша Семинариста. Он точно знал, что Семинарист часто читал эту книгу, только она у него была небольшого размера и всегда лежала в бардачке машины. Сёмик думал, что никто об этом не знает, но Кирпич несколько раз её открывал, перелистывал странички, но так ни одной строчки и не прочитал. С Сёмиком на эту тему он не шутил, понимая где-то внутри себя, что для кореша чтение Библии дело совсем не шуточное. Он взял новую Библию в руки, повертел её, оценивая вес и красоту оформления, и решил, что никому её дарить не будет, а сегодня же вечером начнёт читать.

5

Эта ночь на воскресение была волнительна не только для Святоши, особенной она выдалась и для матушки Анастасии. Уже вторую неделю она наблюдала за своим бывшим мужем и до сих пор не верила, что он нашёлся, да ещё трудится в монастыре рядом с ней. Из окна своей кельи она часто наблюдала, как Игорь убирал территорию во дворе монастыря, таскал дрова на кухню и помогал разгружать машины с продуктами и всякими нужными для обители вещами. Конечно, он заметно изменился, особенно это стало видно, когда перестал бриться, и седая щетина буквально подчеркнула его возраст. И особенно его старила рабочая одежда, которую выдавали для уличных трудов послушникам. Она была далеко не новой, висела на нём как мешок, но была очень удобной для работы на улице. Человек, действительно, внешне изменился до неузнаваемости. Его бы не признали и близкие кореша, знавшие Игоря долгие годы как авторитетного человека при воровской власти и деньгах. Именно этого и хотела матушка, чтобы он полностью исчез из прошлой жизни и, возможно, начал новую. Матушка очень не любила вспоминать прошлое. И не потому, что сожалела о том, что было, а потому что всё уже растворилось в покаянии и молитве. Этого она желала и Игорю, с которым они расстались, точнее, потерялись много лет назад. Фактически её вины в этом не было. Оказалось, что и особой вины самого Игоря вроде бы тоже не было.