Семиовражье часть 2. Крестовый поход начинается в полночь

-А что ты еще знаешь об этом демархе? Мне любопытно, вспоминаю Аргонию, и всех этих говнюков, кто ее продал.

-Он что-то крутил с религией. Когда я жила у него, частенько к нему заходил магистр, драл его чем попало, мне на радость, грозил крестовать, как еретика.

- А, так это, наверное, Сен-Амон Мелькаар, демарх Анигмы и Даниэлы. Только при мне он без бороды был. Тварь еще та. Значит ты жила в Анигме? Что там сейчас?

- Сейчас там ничего нет. Война разрушила все западное полушарие. Нет ни моего Буймиэльца, ни твоей Аргонии. Там дикость и разруха – люди едят друг друга. Балийские орды поднялись – кочуют, грабят, убивают, выжигают все остатки цивилизации. Восточное полушарие война не затронула – там все по-прежнему.

Джакар вспомнил дворцы и храмы Аргонии, небоскребы Сераза и Шебраэны - больше он их не увидит, а жаль – зрелище было незабываемое. Целый мир погиб. Странно – радетели об этом ничего не говорили - или они хотят свалить свою оплошность на Звенту-Свентану, или сами разнесли свои миры вдребезги, теперь пытаясь захватить другие. Тайна сия велика есть.

Девушка принесла коробку ампул, и Джакар разглядывал ее, пока Шиншилла возилась с пневматическим шприцем. На ней была красная куртка и светло-синие джинсы – наверняка подарок одного из контрабандистов, каштановые волосы, свободно льющиеся на плечи, скрепляла серебряная заколка с малиновым камнем, из расстегнутой куртки выглядывала крепкая грудь, едва прикрытая черной шелковой повязкой.

Девушка, заметив внимание Джакара, скривила кислую мину – с инвалидом ей заигрывать не хотелось. Черты лица у нее были нежные и тонкие, как у матери, глаза влажные и требующие обожания, губы бантиком скривились при виде окровавленных обрубков. Шиншилла, увидев, с каким отвращением ее дочь смотрит на культи Джакара, отправила ее из кельи.

- Дети уже не те. Крови боятся, презирают все, что не блестит и не пахнет золотом. Не обижайся, солдат.

Джакар и не думал обижаться. Девка еще не разумная, ничего не видела, и, по всей видимости, избалованная певичка, мнящая себя примадонной. В будущем исправится.

- Шиншилла, как ее зовут?

- Энестезией, прямо как магессу. Ты, я смотрю тоже на нее запал, так не старайся – через мой труп. Я выдам ее только за знатного и богатого человека. Мое горе она хлебать не будет.

Джакар поморщился, когда Шиншилла включила шприц и раствор сквозь кожу прострелился под огромным давлением.

-Таких далеко идущих планов у меня не было. А она и правда у тебя хорошенькая.

-Тем более. Мне хватает тут и отпрысков демархов, не хватало мне еще бастардов бывших императоров. – Шиншилла почти с жестокостью простреливала кожу Джакара лечебной жидкостью, и, закончив процедуру, сказала примирительно – Ладно, пока ты тут на своих обрубках, ты к ней и на милю не подойдешь. Раны у тебя скоро зарастут, сможешь надеть протезы, только достать их сейчас затруднительно. Но все же тебе повезло, в твоем скафандре был запас искусственной крови – не будь ее – истек бы ты и умер.

Шиншилла убрала ампулы и шприц, и, накинув на Джакара одеяло, вышла из комнаты.

Вот так просто лежать и всматриваться в потрескавшийся потолок Джакару не хотелось. Мрачные мысли подкрадывались к нему из темных углов кельи и царапали душу, как килограмм взбесившихся кошек. Электрическая лампочка светила тускло и мигала, ноги по-прежнему не чувствовались – хоть вой и на стену лезь.

Он дернул шнур, соединенный видимо со звонком в баре и стал ждать.

Через несколько минут на пороге появилась раскрасневшаяся Шиншилла с бутылью пойла в руках. Она поставила бутыль рядом с Джакаром и села на нары.

-Скучаешь? Спиртное раненым с подозрением на столбняк не полагается, но какой у тебя столбняк – прожгло все.

Джакар налил стакан и выпил, задумавшись.

-Шиншилла. С ногами я или без – завтра поднимаем вертолет. Моя миссия не ждет, когда мне подвезут протезы. Как бы то ни было – но в вертолете ноги не особенно нужны. Мне нужно лететь, а деньги тебе заплачены.

Шиншилла опустила голову, и ее волосы закрыли лицо

-Ты упрямый фанатик. Но печься о твоем здоровье я не собираюсь. Мы полетим завтра, если не передумаешь. Я видела похожих на тебя людей – один обвязался гранатами и взорвал себя под танком, второй… уже и не помню, но живых из них никого не осталось.

Джакар пошарил в карманах, ища шестиугольники карты, но они исчезли, где-то вместе со скафандром. Впрочем, как ими пользоваться он не знал и не ощущал особой потери.

- Ты здесь давно, куда предлагаешь лететь? Должно же дальше быть место вроде твоего Белькатира, где об архистратиге могут знать?

-Мой Белькатир единственный в своем роде. А куда бы мы не полетели – полетим мы в ад. Раем в эрепорталуме даже не пахнет. Я знаю одного пчеловода – странное занятие для эмигранта – он живет в нужном нам направлении. Надеюсь, он что-то знает. А вообще-то ты меня нанял, ты должен знать, куда тебе нужно.

Джакар еще налил себе и выпил, тепло растекалось по его жилам.