Семиовражье часть первая. Штурмовые отряды империи.

– Держи, она твоя. – Тот ловко поймал её левой рукой и одел поверх доспехов, прямо на серебристую броню. Джакар безразлично глядел на него. – Наверно улыбается, как ребёнок, взял звезду и сейчас убьёт аргонского наследника. – Но доспешный воин был уже мёртв и медленно оседал на землю. Джакар отдышавшись, перевернул тяжёлый труп и снял с него свой символ власти.

Бой окончился быстро и Джакар услышал, как затрещали кусты слева – кто-то убегал. Он бросился было в погоню, но быстро вернулся, не догнав беглеца на поляну, где Кай разговаривал с человеком в шароварах. Тот представился Каю и Джакару, как балийский принц (на самом деле – бастард) Амет Баблуж Леон. Незаконнорожденный сын балийского калуфа стоял весь залитый кровью и грязью, только рубины и изумруды поблёскивали из-под подсыхающей крови, а на чалме, скрепляя длинное перо, обломленное в битве, сиял огромный бриллиант. Бастард Амет Леон довольно сносно объяснялся по аргонски – несколько лет назад он окончил Императорскую Военную Академию в Кондэрре и инженерную школу в Пор – Сигуэре. Сейчас Амет Леон правил в балийском городе Пор – Яннек, но его отец, калуф Аль-Баблуж из-Зыди вызвал его в Шебрену, увидеть великий город. Вот и увидел его бастард Амет, увидел через кровь, залившую глаза. Джакар рассказал об убежавшем человеке, и все втроём они порешили немедленно идти в свои покои – убежавший мог вызвать дворцовую полицию, а в таких случаях рассчитывать на дипломатическую неприкосновенность не приходится.

Девушка была бездыханна, первый удар сразил её наповал. Кай пощупал пульс и только развёл руками. Вскоре, попрощавшись с балийским бастардом, они с Джакаром быстрым шагом шли к тому месту, где стоял небольшой летний дворец, где жили аргонские посланники. Ещё на узкой дорожке, ведущей к аллее, братья услышали бряцанье металла, и чуткое ухо Кая выхватило звуки голоса. Предполагая, что бежавший от Джакара мог вызвать подмогу, Кай выхватил из ножен свой алмазный клинок и спрятался за деревом. Джакар последовал его примеру и присел у самой аллеи, готовясь срубить врага, неожиданно выпрыгнув. Отряд приближался, топот усиливался и Джакар увидел первый строй – под светом лун блеснула фиолетовая броня. Идущие были в доспехах, и прикрывались высокими щитами. Взглянув на щиты, Джакар узнал знамя, нарисованное на них – аргонское знамя – аргонцы. Выключив меч, он выскочил на аллею и махнул рукой Каю. Тот опасливо вышел и, завидев когорту штурмовиков из императорской охраны, вложил свою шпагу в ножны.

Из строя вышел офицер, как и полагается без брони в белом кителе и широкой тройной адмиралке. – Ваши высочества, принц Джакар, принц Кай, ваш отец – государь Громовержец призывает вас во дворец.

Кай и Джакар вошли под защиту железного строя и когорта, резко сделав разворот на месте, направилась в сторону дворца.

Кай бурчал что-то, Джакар выхватил пару слов – Кай полушепотом спрашивал, зачем отец послал за ними свою охрану, если они здесь гости, и пользуются неприкосновенностью. Офицер еле удержал себя от улыбки, видя, что Кай весь с ног до головы забрызган кровью – своей и чужой, но произнёс уважительно и серьёзно.

- Ваши высочества кругом избивают аргонцев, у самого дворца убили трёх переводчиков, посла, а постельного и кравчего нашего сиятельного императора нашли разрубленными на куски.

Кай только метнул взгляд в сторону Джакара и присвистнул.

Во дворце стояла тишина, такая, царит только у гроба, а в холле и действительно стояли шесть чёрных гробов с убиенными. Император мерил шагами залу и хмуро глядел на коронных принцев и офицера охраны.

- Тяжёлое положение дети мои. Завтра утром мы вылетаем. Переговоры закончились, делать нам тут больше нечего. – Он подошёл ближе, и сказал тише, сбавив голос так, словно думал, что мёртвые его услышат. – Мне удалось оттянуть войну. Не спрашивайте, какой ценой, но кто-то из вас взойдёт на трон ещё в мирное время… Канефляне скрежещут оружием, но мне удалось подписать с ними договор, точнее контрибуционный протокол. Надолго ли? – И махнув рукой, он ушёл. Джакар выпил целый кубок тройной аргонской водки, и упал, как убитый на кровать в своей комнате.

Утро встретило его жарким канефлянским солнцем и похмельем, иссушающим внутренности и бьющем голову тысячью молоточков. Кай уже был здесь – он сидел, закинув, ногу на ногу и читал газеты. Джакар встал, и, помяв опухшее лицо, подошёл к графину с водой.