Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

– Черт, это плохо, – Ян озадаченно почесал затылок. – Идем по следу. Эти ящеры твердую землю носом чуют.

– Я, кажется, понял, куда их ведут… К вратам. Где-то тут их, скорее всего, оставили, – подошел Николай. – Решили, что это их шанс вернуться. Ну, если спасут от нас, варваров, цивилизованных инопланетян.

– Если их планета сплошное болото… – согласился Макс, вспомнив город, который выглядел удивительно красивым и безмятежным. – Нас в городишко забросили.

– Пожалуйста, только не говорите мне, что мы будем жить бок о бок с такими… с такими тупыми и ограниченными чудовищами! – простонала Дарина в ужасе.

– А никто и не говорит, – бросил Ян. – Но будем!

– Ты еще веришь, что мы вернемся? – с иронией спросила у него Маша, которая заметила, что Эльф, услышав разговор, побледнел, сделавшись пепельно-серым.

– Девушка там у него, Леля, – объяснил Ян.

– Я не про возвращение, я про этот мир, – торопливо поправилась Дарина. – Нас тут как встарь после потопа собрали, каждой твари по паре. Эльфы, орки, люди, драконы, гоблин наш, вечно голодный и чем-то недовольный. Нам только зеленых человечков не хватает!

– Хватает! – рассмеялась Машка. – Зелененькие тоже есть.

– А я что сказала? – Дарина развела руками. – Ну вот, я ж права!

– Эльф, никуда они не уйдут! – успокоила Маша Эльфа. – Мы Лельку из-под земли достанем! В конце концов, они тоже люди, разберутся!

– Лишь бы на нас ночью не напали, – мрачно проговорил Макс, переобуваясь в рваные кроссовки и с тоской рассматривая дыры на потертых джинсах. Экипировка инопланетян оказалась куда как прочнее земной. Но и они за это время пообносились. Никто не предполагал, что их ждет такое долгое приключение. У многих закончилась зубная паста и мыло. И кто-то здорово похудел, имея под рукой лишь экологически чистые продукты, не обременяя себя мучным, сладким и жирным.

– Давайте немного вздремнем. Я так понимаю, дальше будет хуже.

– С гнусом? Завтра встанем красивые, как вареные раки. Я к комарам едва привыкла! – пожаловалась Дарина, втирая в себя травку, которую нашли для Машки от комаров зелененькие.

– Дым их немного отгонит.

– А наши-то там как? У этих торкнутых динов шкура толстая. Они, наверное, гнус еще не открыли…

– Они что, совсем не понимают, что мы другие?

– Видимо, нет… Видишь ли, они – утро, мы – светлый день. Рано или поздно на их планету придут млекопитающие – а им это обидно. Простить не могут!

– Ребята, а есть-то как хочется!

С Максом молча согласились. От подобия бананов и каких-то болотных кислых ягод в животе не появлялась привычная плотность. Есть все равно хотелось.

– Нет, никто никуда не пойдет, только хворост и сухие листья. Завтра встанем чуть свет. Может, мы ошиблись, и болото закончиться?

Но ни завтра, ни послезавтра ящеров догнать не получилось. Часть пути дины снова тащили пленников на себе. Видимо, учуяли погоню и прибавили шаг. Спасало лишь то, что они позволяли пленникам выспаться и кормили до отвала, легко добывая пищу в застоялых озерцах среди болотных зарослей, порой достигающих и сорок метров в высоту. Но тропу, которая то и дело петляла, выбирали твердую, а если и встречались переправы, то идти по ней за динами оказалось безопасно.

На следующее утро на берегу озера нашли их стоянку. Возле углей потухшего костра осталась тушка огромного выпотрошенного змея. Мясо кусками жарили на огне, скармливая пленникам. И живучую сырую рыбу, которая еще била хвостом, пытаясь выбраться из ямы. Многие рыбы здесь умели ползать среди травы, являя собой земноводное.

На этот раз поступили умнее, запасаясь едой впрок. Здесь, в болотах, найти что-то съестное было практически невозможно. Разве что ягоды, но добраться до них не было никакой возможности. Пробовать подозрительные грибы отказались все и сразу. Зато запросто можно было встретить ящера или тритона, размером с бревно, поджидающих зазевавшихся путников. На одного такого змея, кольцами обвившего Николая, долго смотрели со страхом, утирая со лба холодный пот. Дарина плакала, а Николай, помятый, но живой, все пытался заглянуть в глаза Максу, снесшему голову рептилии лазером, чтобы тот видел, что язык у него отнялся, но то, что он сделал для него, осознает. Таких ядовитых и острых клыков, как у того тритона, не было даже у саблезубых тигров. Рептилия как раз нацеливалась проглотить его, пытаясь удавить.

На всякий случай, чтобы снять пробу, отрезали с тритона по куску мяса, поджаривая. И сняли шкуру, вспомнив, что кожа змей достаточно прочная. А у сего разбойника она оказалась сросшаяся с чешуей. Те, кто практически остался без обуви, тут же опробовали ее на себе, используя на подошву. У Яна, к счастью, нашлось в рюкзаке толстое прочное шило, нитки и резак. Кожу сушили и разминали весь вечер, потратив всю соль, которая была. Но оно того стоило, жалоб на травмы на следующий день сразу стало меньше, сшитые из кожи тапки со шнуровкой оказались очень прочными. Правда, пришлось потратить время, от динов отстали еще часа на четыре.