Читаем Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи полностью

Невольно Кирилл вспомнил сон, забытый давным-давно. Те два старика и могучие богатыри – не такими разве были, как профессор Садини, как профессор Гоблин, которому нравилось, что на курсе ему дали такое имя, как профессор Авдотья Захаровна, и многие другие семиречинцы, с которыми ему пришлось столкнуться? Не многие из них говорили «я», все чаще «мы», а когда обращались, обязательно подчеркивали, что имеют в виду конкретного человека – «ты». И снова не верилось, что избавился от какой-то тяготы, словно сошел с картины и теперь смотрит на нее со стороны. Теперь, когда он почувствовал свободу, он не пожалел бы жизни, чтобы отстоять ее – и снова вспоминал свой сон и множество обреченных на тьму людей, которым дела не было до свободы.

Страж тоже примолк, оставаясь полуматериальным, порой даже не замечая, как ломится сквозь кусты и траву, позволяя проникнуть в свое тело, не причиняя ему вреда и оставаясь непримятыми. Он был где-то далеко, возможно, снова искал ученика, собирая их по всему свету.

Кажется, снова кому-то не повезло. Но двенадцать человек оправдали надежды, обратившись в бегство, когда поняли, что жить им осталось недолго. И огорошили не только куратора, но и академгородок, используя ванны для прикрытия, чтобы невредимо выбраться из города. И смех, и грех, но человек должен быть таким – без царя в голове. Самые что ни наесть люди. И их сразу приняли и порадовались. Будут строить, ломать, взрывать – и научатся понимать, как мало знают о жизни.

Их дом стоял на возвышенности. Крепкий, с сиреневой черепичной крышей. Он стал родным. Пожалуй, он уже и забыл, как оно в городе. Старая городская квартира ушла в прошлое и больше не занимала в сердце места. Разве что отец, нет-нет, да и смотрел ему вслед. Просто стоял и смотрел, улыбаясь с какой-то невыразимой грустью.

Кирилл расправил плечи, открывая для себя в открывшемся пространстве с раскинутыми по обоим берегам домами много нового. Черемушки подросли. Начало лета ознаменовалось новым строительством, словно назло кризисам и потрясениям, доказывая, что жизнь она не там, а здесь. Непроданный кирпич и лес вставали новой избой или еще одним производственным цехом, а продукция раздавалась жителям вполцены. Крепкий достался Черемушкам хозяин, теперь вот решил расширить тепличное хозяйство, раздобыв какие-то новые технологии и материалы. Теплицы заняли четверть поля, сразу за животноводческим комплексом. И, кажется, вошли во вкус, вплотную занявшись переработкой. Чуть дальше новый корпус перерабатывающего цеха стоял уже под крышей, наполовину закрытой профнастилом.

Добравшись до края огорода, Кирилл избавился от всех мыслей. Он вдруг почувствовал себя дома. Старая пристань, лог, заросший купальницами, ромашками и лютиком, новый забор – а сразу за ним заросли малины, кусты роз, целое поле ровно окученной картошки, а дальше прополотые, без единого сорняка грядки – и две присевшие над грядками женские фигуры, рыхлившие землю между всходами.

Кирилл неслышно подошел и остановился позади, чувствуя, как радостно защемило в груди.

– Вот увидишь, к осени сама будешь ходить, без костылей, – рассуждала тетя Вера, выговаривая своей ученице. – Вода укрепляет позвоночник и мышцы. В любом реабилитационном центре в первую очередь лечат бассейном и беговой дорожкой. И то и другое у нас есть.

– Хорошо бы! – тяжело вздохнула Светлана, изменившаяся за последние два месяца до неузнаваемости. – А вы не знаете, Кирилл скоро приедет?

– Вот бы знать! У них там, засекреченных, даже письмецом порадовать не дадут, – с досадой бросила тетя Вера, сгребая прополотые сорняки.

– Может, его на разведчика готовят? – предположила Светлана, перебирая ростки и выдергивая сорняк между ними.

– Нравиться он тебе? – ехидно поинтересовалась тетя Вера.

Светка кивнула, склонившись ниже.

– Он красивый, – тяжело вздохнув, она подобрала подол платья, подтягиваясь чуть дальше за тетей Верой. – За ним, наверное, все девушки бегали.

– Ну, что было, то было, и бегали, и приставали, – вспомнила тетя Вера. – Житья от них нет, каждый день спрашивают. Честно говоря, я буду рада, если он, наконец, на ком-нибудь остановиться.

– Они красивые… – Светка как-то сразу помрачнела, погрузившись во тьму. Видимо, желание тети Веры ее задело за живое.

– Ты не хуже… – в такт ее словам, нараспев протянул Кирилл и рассмеялся.

Обе женщины вздрогнули, переглянулись и обернулись, вскрикнув. Тетя Вера вскочила, протягивая руки, и прижалась, вдыхая его запах. А после отодвинулась, рассматривая с любовью.

– Ох, Кир, никогда не знаешь, что от тебя ждать! А возмужал то! А почему ты… огородами?

– Ну, ты же знаешь, нам, разведчикам, нельзя казать народу лицо! – усмехнулся Кирилл и обнял тетю Веру.

Он немного смешался, когда понял, что Светка не может встать самостоятельно. Она шарила рукой в сорняках, сваленных между грядками, вытаскивая из-под травы костыли. На лице ее отразилась и радость, и смущение, и отчаяние, и боль. Не хотела, чтобы он застал ее в таком виде.

«Влюбилась!» – озадачился Кирилл. Где-то там, в ее сердце и мысленных посылах он почувствовал себя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Янтарный след
Янтарный след

Несколько лет назад молодой торговец Ульвар ушел в море и пропал. Его жена, Снефрид, желая найти его, отправляется за Восточное море. Богиня Фрейя обещает ей покровительство в этом пути: у них одна беда, Фрейя тоже находится в вечном поиске своего возлюбленного, Ода. В первом же доме, где Снефрид останавливается, ее принимают за саму Фрейю, и это кладет начало череде удивительных событий: Снефрид приходится по-своему переживать приключения Фрейи, вступая в борьбу то с норнами, то с викингами, то со старым проклятьем, стараясь при помощи данных ей сил сделать мир лучше. Но судьба Снефрид – лишь поле, на котором разыгрывается очередной круг борьбы Одина и Фрейи, поединок вдохновленного разума с загадкой жизни и любви. История путешествия Снефрид через море, из Швеции на Русь, тесно переплетается с историями из жизни Асгарда, рассказанными самой Фрейей, историями об упорстве женской души в борьбе за любовь. (К концу линия Снефрид вливается в линию Свенельда.)

Елизавета Алексеевна Дворецкая

Исторические любовные романы / Славянское фэнтези / Романы
Лис Адриатики
Лис Адриатики

Разведчик донских казаков Иван Платов, направленный в Османскую империю под чужим именем и сумевший утвердиться в турецком военном флоте, окончательно превращается для турецкого командования в капитана Хасана, наделенного доверием. Что означает новые задания, находящиеся на грани возможного, а иногда и за гранью. Очередная австро-турецкая война захватывает все восточное Средиземноморье и Балканы. В тесном клубке противоречий сплелись интересы большинства европейских государств. Давняя вражда Священной Римской империи германской нации и Османской империи вспыхивает с новой силой, поскольку интересы Истанбула и Вены не будут совпадать никогда. Капитан Хасан получает задание – вести одиночное крейсерство в Адриатическом море. Но в ходе выполнения задания происходит цепь странных событий, которые трудно объяснить. Странности накапливаются, и у капитана Хасана возникает стойкое убеждение, что появилась новая неучтенная сила, действующая на стороне противника.

Сергей Васильевич Лысак

Славянское фэнтези