Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

Дом рушили на глазах, и выглядел он не лучше заколоченных и полуразрушенных, что стояли неподалеку. Несколько человек выносили кирпичи, разбирая печи – работа шла полным ходом. Но это обстоятельство ничуть не обрадовало – теперь у него не осталось и того дома, который подсунули им вместо их квартиры. Разве что баня, малопригодная для жилья. Вокруг дома образовались кучи строительного мусора – доски, земля, вещи, оставшихся от прежних хозяев. Рабочие с любопытством разглядывали его, что-то обсуждая между собой, посматривая с любопытством в его сторону. Это было неприятно, но прятаться в бане не хотелось, да и за вещами нужно было присматривать.

– Эй, пацан, ты близко не подходи, доской попадут, убьешься… – крикнули ему.

– Ты бы пока свое собрал, а то мужики мебель перенесли, а о тряпках и всякой мелочи я не стал просить – завалят или поломают, – попросил, наверное, бригадир. – Ты в стайку на пол брось чего-нибудь, да и сноси туда. А то прям посреди двора все валяется – завалим, измараем, потопчем.

– Тут где-то Леха с Серегой бегали, помогут, – подошел дядя Матвей, сунул пальцы в рот и громко свистнул.

Из-за угла дома выскочили двое пацанов. Один, долговязый, – его ровесник. Выглядел он озабоченным, в рабочей одежде, чем-то похожий на Матвея Васильевича. Сын, наверное, решил Кирилл. Второй был года на три младше, коренастый крепыш. И оба рыжие.

– Идите сюда! Знакомьтесь, сосед наш будет, – нахмурившись, сообщил им Матвей Васильевич. – Хотели чем-то заняться, вот и помогите парню.

Оба смотрели на Кирилла приветливо, улыбаясь.

– Я Леха, а он Серега, а тебя Кирюха зовут, мы уже знаем, – представился тот, что был помладше. – А мы твою мамку видели. Она сначала брата вашего искала, а потом в больницу пошла, – сообщил он.

Тот, что был постарше, дернул брата за пальто, потянув на себя.

– Думаешь, он не знает? Давай показывай, чего там у тебя, – развязно попросил парень. Сергей старался выглядеть взросло, говорил нарочито грубоватым голосом. – Дядя Матвей сказал, надо вещи сносить.

Кирилл сразу представил, как мать обзванивает больницы и знакомых. И заволновался, вспомнив слова, брошенные в запальчивости. Значит, у Штернов Сашки действительно не было, иначе мать обязательно сообщила бы об этом. После того, как жизнь немного наладилась, смерти Александру он уже не желал. Конечно, если еще раз поднимет на мать руку, лучше его убить, но прежний Александр не позволял себе даже грубого слова.

И внезапно поймал себя на мысли, что думает, как мать.

Ребята, увидев его обеспокоенное лицо, смотрели на него с тревогой, поняв, что сболтнули что-то лишнее. Не говоря ни слова, Кирилл быстро вернулся в баню, вытащил сотовый телефон из сумки, набрал номер матери.

– Кирюш, Саша вернулся? – услышал он голос матери, в котором чувствовалась надежда.

– Нет… а ты… не нашла его?

– Нет, но соседи видели, что его новая машина стоит под окнами во дворе, там, где раньше наша стояла. Я просила их сходить к нам, там Ирина и этот… Они сказали, что Саша еще вчера ушел из дома. Они поссорились. Я звонила им, но на мои звонки не отвечают, – пожаловалась мать. – Один раз только сказали, чтобы я их больше не доставала. И Саша трубку не берет. Как бы чего не сделал с собой.

– Может, телефон в квартире оставил, – предположил Кирилл, почувствовав облегчение. – Мам, а ты скоро вернешься?

– Ну… – мать замялась. – Девочки попросили им помочь… Ознакомилась с картами, сейчас у меня обход. Тут трое тяжело больных. Один с печенью, у одного перелом, а третий с ножевыми ранениями. Его на дороге подобрали, личность пока не установили, выясняют. Крови много потерял.

Надолго, усмехнулся Кирилл. Мать принялась за старое. Но, по крайне мере, для нее жизнь вошла в привычное русло. Он порадовался. Хоть что-то хорошее. Когда она работала, ее болезни отступали.

– Ты покушал? – строго спросила мать.

– Да, мам, за меня не переживай, я в порядке. Ты позвони мне, если Сашка объявится.

– Обязательно, – пообещала мать. – Кота не забудь покормить, оставь ему блюдечко с молоком. Может, поест… Говорят, семейство кошачьих в доме к отсутствию мышей… – пошутила она.

Леха с Серегой стояли около двери, не решаясь ни войти, ни уйти, препираясь друг с другом. Кирилл тоже молчал, не зная, как начать разговор. Ему было неудобно, что чужие люди будут на него работать, отплатить ему было нечем, но, глядя на вещи, сваленные в беспорядке, он понимал, что нуждается в помощи – вещей было много. Их уже и потоптали, и завалили землей с чердака. А ребят, кажется, больше интересовал вопрос, почему он так удручен, почему не рад тому обстоятельству, что он в Черемушках.

– А мы там живем! – младший Леха выскочил за открытые настежь ворота, показав в сторону дома с красной крышей через две улицы. Дом почти не был виден, и Леха направился к забору, чтобы Кирилл мог получше его рассмотреть, надеясь, что тот последует за ним.

– Дядя Матвей – мамин брат, – объяснил Сергей. – Он с нами живет, только вход в квартиру у него с другой стороны. У нас дом двухквартирный.