Семицвет: молодость богов. Часть 2

Он поправил нож – сделать шаг на ступеньки, которые вели на арену было не так-то легко. Он, кстати, может пойти и проиграть. Никто же не ждет от него победы! Никто. Лиза так вообще была втайне против, профессор Лилиенталь тоже не радовался. Даже тренер вот все мозги забил какой-то чепухой. Как после такого вообще можно на бой выходить? Опыта у него видите ли больше. Да если бы ты знал – большинство детей опытнее взрослых и прекрасно это понимают. Просто они достаточно умны чтобы не говорить это вслух и манипулировать старшими, дабы те покупали им конфеты и стероигры. Вот только ему манипулировать было некем. Его как-то с самого начала поставили в условия – что он, дескать не ребенок. А хотелось… Черт возьми, как хотелось школьной беспечности. Когда ни за что не отвечаешь, ни о чем не думаешь.

Он сделал ещё шаг. Интересно – у тренера есть дети? Наверняка нет. А даже если и есть, то никакая служба не допустит этого психа к воспитанию. Его вообще надо подальше держать от детей. Лично он бы точно держал. Тысячелистник – он же полный псих!

Как же захотелось обратно. К родителям, к фонтану, посмотреть издалка на болото, послушаить гордого Лазарева, посидеть на уроках спасителя Арсения. Полежать на газоне перед домом. Заснуть у открытого окна за уроком математики.

Лиза говорит – многие семьи мечтают, чтобы у них родился воин. Да они хоть понимают – что такое воин? Это же убийца, маньяк, красный спектр, отрава… Убив первый раз – случайно или нет – он захочешь ещё. Снова и снова. Насыщение никогда не придет. Он будет убивать, пока не убьют его.

Воин – это не просто испытание для родителей, которые его воспитывают. Юный воин может навсегда уничтожить в родителях любовь к себе. Заставить их тайно себя ненавидеть. И вовсе не страшно, что он будет убегать из дома, идти поперек здравой логике – он будет стягивать на себя все конфликты, будет причиной всех раздоров. Это отвратительно, но с этим уже никак не справиться. Надо повзрослеть и принять уже себя таким, какой ты есть. Скитальцем, одиночкой…

Профессор говорит – многие люди хотят дружить с воином, но знают ли они, что дружба с ним – испытание? Что человек для воина – книга, а читает воин много и все подряд. И книге к сотой ему становится скучно, к тысячной он наичнает просто отпинывать от себя людей даже не открыв первую страницу. А если попадется ему на пути действительно интересная личность – он силой вытащит из него все интересное и тут же охладеет. Воин не дружит долго – потому что мигом вырастает из собственной оболочки, а уж тем более из оболочки друзей.

Нормальное состояние для воина – ненависть к людям, презрение, люди знают это, они чувствуют это и ненавидят его. Это алый спектр, это кровь. Дружить воин может только с таким же как он. И то, пока ещё молод и наивен. А любить… Может ли воин вообще любить?

Сон сжал кулаки, и с силой ударил им по двери, ведущей на арену. Каким-то чудом он преодолел эти чертовы ступеньки. И может быть он последний неудачник, всеми отвергнутый псих, но по крайней мере – он будет честен с собой.

Внутри что-то с треском хрустнуло – так, что стало резко больно. И захотелось даже закричать.

– Оторывай жопу и возвращайся обратно! – закричал тренер. Это было так неожиданно, что Сон интуитивно вжался в стул.

– О-о… Но я не вернусь. – промямлил он.

– Чего? – он все ещё не кричал.

– Я не вернусь и точка! – произнес он, собравшись с мыслями. – И никто не заставит меня туда вернуться.

– Ты бы мог выиграть и потребовать у него что угодно. – произнес тренер.

– Я бы не выиграл. – вздохнул Сон. Он-то прекрасно понимал, что прошлая победа была чистой случайности. Да и плазма… Может стоит сказать тренеру? Он набрался духа и уже решил признаться, как тот снова заговорил.

– А что если бы ты выиграл? Вероятность того, что ты выиграешь первый раз была одна к стам. Вероятность того, что ты выиграешь второй или третий раз – одна к тысячи. Однако выиграв один раз, ты автоматически повышаешь свой шанс выиграть в бою, так как…

– Так по теории вероятности, из всех, кто имеет шанс победы равной одной тысячи, те, кто победил в первом раунде имеютшанс уже не одну деститысячну, а одну тысячную. – закончил Сон.

– Да ты я смотрю математик.

– Недоучка. – сказал тот. – Да и мне нечего просить у первого преподавателя. Разве что вечность и пару коньк…

– Ты бы мог потребовать мое имя. – сказал Тысячелистник.

Так вот чего он злиться! Сон начал злиться сам. Тренер не верил в его победу с самого начала, не поддержал, не помог, только насмехался, но стоило ученику выиграть, стоило перед его, тренера носом, замаячить награда – как тот сразу поменялся в лице! И ведь нет же – мог спокойно и по-дружески попросить выйти на бой. Нет! Надо обязательно орать, словно ему одно место пищемили… Сон помотал головой. Хотел удариться в истерику. Но нельзя было.

– Я бы не выиграл! – произнес он устало. – У меня плазма закончилась!

– Плазма закончилась? – тренер был ко всему, но только не к этому. – Ты плазму пренимал, а что анализы не делали?

– В таблетках, ученическую. Она анализами не проверяется.