Семнадцать мгновений Вейдера

Уснуть не удавалось… Новоиспеченный ситх вышел на балкон. Как будто красота природы могла вернуть ему утраченное душевное равновесие! Впервые за долгие месяцы, прошедшие с того дня, когда вспыльчивость и непонимание похоронили в лаве его прошлую жизнь, Энекин избавился от навязчивого внимания Палпатина. Наверное, поэтому он и уцепился за эту дурацкую «прогулку». Разбираться в проблемах захолустного мирка с крохотным населением – не слишком подходящая задача для Лорда Ситхов. Не тот масштаб… перед глазами живо встало ухмыляющееся лицо Сидиуса: «Ты мелко плаваешь, мой мальчик. Насаждая Новый порядок в государстве, включающем тысячи миров, не стоит отвлекаться на окраины. Что нам протесты того, кто проглатывал оскорбления в течение столетий? Кореллия имеет силу, Альдераан – волю, а дальние миры не имеют ничего, кроме своей нищеты». И, все же, он позволил ученику размяться. Почему? Энекин ломал голову над этим вопросом вторую ночь подряд. Новое испытание? Владыка решил проверить остроту зубов новоиспеченного ситха на провинциальных бюрократах перед тем, как послать его в Центральные миры? Или, Его Темности просто интересно, что он будет делать, вырвавшись на волю? В госпитале и даже на Корусканте он еще мог тешить себя какими-то иллюзиями, но эта миссия обратила все сумасшедшие мечты в прах. Он – свободен. Он может сейчас спуститься вниз, взять корабль и раствориться в глубинах космоса, и нет никого, кто его останавливает: ни врачей, ни охранников, ни Палпатина. Есть, правда, взвод штурмовиков, но их можно не считать… именно здесь Скайуокер вдруг остро осознал, что прошлое ушло безвозвратно. Он не нужен никому в целой Галактике, никому, кроме Палпатина, и, в свете этого открытия, отсутствие охраны выглядело просто насмешкой, как бы говоря: «Ну, вперед! Рискнешь?». И Энекин злился. На Императора, с кошачьей ловкостью подбрасывавшего ученику новые испытания, на Падме, не давшую ему шанса объясниться, на Кеноби, нанесшего тот роковой удар… но больше всего на себя самого.

Опасайся гнева, джедай. Далеко он тебя заведет. Сам не обрадуешься, м-да.

Скайуокер резко развернулся к источнику звука, чувствуя, как сердце забилось где-то в районе горла. Как он мог так увлечься самобичеванием, что не заметил приближения постороннего? А, если учесть, что неожиданный гость легко угадал мысли, для Магистров Ордена вовсе не предназначенные… Почувствовал, как щеки заливает густой румянец. Смущение было столь велико, что почти пересилило удивление: что Йода, чуть ли не самый разыскиваемый джедай в Галактике, делает глубокой ночью в штаб-квартире Империи? Конечно, если ему не составило бы труда выйти, то Магистр, без сомнения, легко мог войти… только зачем? Наказать предателя? Энекин отдавал себя отчет, сколь неправдоподобна его версия событий… кто поверит в такой бред, тем более, звучащий из уст человека, публично назвавшего себя ситхом? Правильно, только сумасшедший. Но Йода сказал «джедай»…

Маленький Магистр тихо засмеялся:

Сила с нами – и истину за маской лжи вижу я. Поздно, правда, прозрение мое наступило… слишком поздно для многих.

Учитель… - юноша не решался поверить в то, что услышал. – Но, вы же…

Правда – горький плод, джедай Скайуокер, но вкушать его необходимо… именно за гордыней прячась, зло в души прокрадывается, - уши Йоды печально опустились. – Пепелище на месте Ордена увидав, даже я мести возжаждал.

Но, разве это неправильно? Разве рыцарь Света не должен останавливать Тьму любой ценой?

Магистр метнул острый взгляд на закованную в черный металл фигуру:

Послание мое получил ты?

Энекин озадаченно кивнул.

Почему, считаешь ты, от поединка я отказался?

Вы не могли победить, - выпалил Скайуокер. Это прозвучало довольно грубо, и он торопливо продолжил свою мысль. - Даже если бы вы убили Палпатина, Республика была бы разрушена, а Орден – уничтожен. И вместо одного ситха Галактика получила бы массу кровожадных диктаторов.

Вижу, ошибся во времени я, но не в человеке. Радует это. Что делать намерен ты?

Энекин, наконец, услышал вопрос, которого так боялся.

Магистр… я не знаю. Убив Императора, я не остановлю зло… а, выполняя его приказы, лишь приумножу несправедливость. Я в растерянности. Вы знаете, что меня трудно было назвать образцовым падаваном, я часто попадал в истории. Но чтобы ТАК влипнуть… - он покачал головой.

Твоему горю глубоко сочувствую я, - неожиданно мягко произнес Йода, - но прошлое изменить мы не в силах. Возможность есть лишь ошибок своих не повторить.