Съемочная площадка

— Извини, Сюзанна, — мягко проговорил он, — но Хайни не только закрывает картину. Он собирается продать студию и уехать из Голливуда. Он возвращается в Даллас. Он сказал, что продаст студию, как только найдет покупателя. А еще он сказал, что продаст он ее или нет, ноги его больше не будет в Калифорнии.

Сюзанна рухнула на диван и, всхлипнув, залилась слезами. Вдруг она прекратила рыдать и прорычала:

— Вот что случается, если не оформить все на бумаге! Хайни купил эту студию для меня. Он сам сказал! А на мое имя ее не оформил. Боже, какой я была дурой. Ублюдок жирный!

Наконец нам удалось поднять ее в спальню, и, как маленького ребенка, уложить в постель. Да она и была ребенком. Все дети не понимают, что жизнь — это улица с двусторонним движением.

Мы снова спустились вниз.

— Больше не могу, — сказала я. — Неважно, что она натворила — мне все равно ее жалко. Она такая беззащитная.

Тодд покачал головой:

— Нет. Сюзанна какая угодно, но только не беззащитная. Просто иногда она кажется такой. Вчера она оплакивала потерю «дорогого Хайни». Но сегодня вечером наступила вторая стадия. Хайни ублюдок, который ее обокрал, отнял у нее студию. Теперь я не удивлюсь, если в любой момент наступит и третья стадия.

Мы носились с Сюзанной как с писаной торбой, не зная, поддержать ее или осудить. То же самое было, когда умер Поли. Мы сидели перед камином в библиотеке и пили простое красное вино непонятного происхождения. Осторожно посмотрев друг другу в глаза, мы поняли — пришло время для серьезного разговора.

— Но зачем, Тодд? Зачем? — спросила я.

Он не стал притворяться, что не понимает, о чем идет речь, и, улыбнувшись и подняв брови, сказал:

— Не знаю. Мне стало казаться, что я ужасно устал от торговых центров. Пропал азарт. Пропало удовольствие от того, чем я занимаюсь. Удовольствие и восторг… — Я, глупая женщина, ухватилась за соломинку. Я была благодарна ему за то, что пропал восторг всего лишь от торговых центров, а не от нашего брака. — Мне трудно жить без цели, к которой надо стремиться. Так со мной было всю жизнь, начиная с того дня в приюте — мне было лет восемь, — когда я понял, что, если хочу стать чем-то большим, нежели просто худеньким сиротой без мелочи в кармане, то должен научиться бегать, быстро бегать. И я сосредоточился на игровых видах спорта. В десять лет мне стало ясно, что бейсболистом я не буду. Тогда я решил стать боксером. В двенадцать я уже понял, куда меня зовут мои способности, и задался целью окончить колледж. Собственно, передо мной стояло несколько задач, и решать их предстояло по очереди. Теперь у меня есть ты, дети, красивый дом, сеть торговых центров — моя персона оценивается в несколько миллионов долларов. Но знаешь, Баффи, после первого центра и первого заработанного миллиона азарт прошел.

Я была в отчаянии. Наверное, он меня дурачил. Я и представить себе не могла, чтобы он работал без азарта. Он повернулся к бару, чтобы налить себе что-нибудь покрепче. Я быстро нашла себе утешение — по крайней мере, он не сказал, что у него пропал азарт после того, как он первый раз женился и завел пару ребятишек.

Тодд приготовил два коктейля «Блэк Рашн» и дал один мне.

— Ну, пожалуйста, Баффи Энн! Я хочу этого! Мне это необходимо!

— Это я вижу, но скажи мне, что ты понимаешь в кинобизнесе?

— Ничего. Совершенно ничего. Но я не могу понять, чем кинобизнес, съемка фильмов может отличаться от строительного бизнеса. Вместо того чтобы приобретать в собственность землю под строительство, приобретаешь в собственность экранное пространство и снимаешь кино. Вместо архитекторов, привлекаешь режиссера; вместо строительных бригад — съемочные группы, операторов, ассистентов; вместо зданий есть актеры. А затем, когда все готово, вместо того чтобы сдавать внаем домовладельцам площади, сдаешь внаем владельцам кинотеатров картины. И риск прогореть при этом значительно меньше. Если держать расходы на производство все время под контролем, то деньги всегда можно вернуть, даже в случае провала. Всегда можно продать картину на обычное или кабельное телевидение или выбросить ее на иностранный рынок. Кроме того, всю работу можно разделить на работу для кино и работу для телевидения. Одно покрывает другое — это старый принцип, — он улыбнулся, — который звучит так: «Никогда не клади все яйца в одну корзину».

— Понимаю.

Мне было ясно, что Тодд уже все как следует обдумал. Он ничего не понимал в самом кино, но о деловой части кинобизнеса имел представление.