Семьсот километров любви

– Считаете, что вы ему интересны? – Взрыв её смеха скручивает болезненный узел в моей голове. – Вы ошибаетесь.

Как же меня бесят такие беспардонные выскочки! Всегда думают, что лучше всех знают людей, но всегда ошибаются.

– Вы знакомы с его детьми? – устало спрашиваю у неё.

– Хотите сказать, что вы знакомы? – скептически спрашивает в ответ.

Я подхожу к комоду и беру в руки рамку, протягиваю женщине. Она в неверии смотрит на фото из парка аттракционов: на нём мы с Игорем и всеми детьми. Катюшей, Мишкой и Никитой.

– Мне плевать на то, что было в его прошлом. Его настоящее принадлежит мне. Будущее – в руках Господа Бога. – говорю ей. – Вам лучше уйти до того, как Игорь вернётся домой и застанет вас здесь.

К сожалению, слишком поздно.

Ключ вхолостую скребёт замок, ручка опускается вниз, открывая дверь.

– Арин, чего это у нас открыта дверь? – спрашивает Игорь, разуваясь. – Иди скорей ко мне, моя хорошая. Соскучился, сил нет.

Женщина меняется в лице. Мне даже её немного жаль. Нелегко, когда рушатся сложившиеся за долгие годы стереотипы.

– У меня гостья, – говорю ему, выходя из спальни. – Но она уже уходит.

– Гостья? – удивлённо переспрашивает мужчина.

Женщина выходит и смотрит на него. Слишком интимно. Жадно, просяще, жалобно. В его равнодушном взгляде, направленном на неё, только некая обречённость, недовольство. Он морщится, переводя взгляд на меня.

И как же меняется этот взгляд! Начинает гореть, выискивая ответы, считывая мою мимику, жесты, ловит мой взгляд.

– Всё в порядке?

– Конечно, – пожимаю плечами и подхожу к нему, обвивая руками его тело. – Говорю же, она уже уходит.

– Хорошо, – улыбается мне и переводит взгляд на неё, – Сонь, ты обещала не приходить.

– Не приду, – кивает она и уходит, забыв попрощаться.

Игорь внимательно изучает моё лицо, проходит в ванную и моет руки.

– Прости за это, – говорит наконец. – Не знаю, что на неё нашло.

– Слухи, – неопределённо машу рукой в сторону. – Думаю, это была её знакомая, бухгалтер из твоего офиса. Которая должна была отвлекать тебя сегодня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он взрывается от хохота.

– Я не знаю, почему ты смеёшься, Игорь. На самом деле, это печально. Все эти бедные влюблённые в тебя женщины...

– Арин, признайся, ты меня совсем не ревнуешь?

– Ревную, конечно. – усмехаюсь в ответ. – Что же я не человек, что ли? Когда она сказала, что вы встречаетесь целых четыре года...

– Это всё глупости, Арин. Ничего серьёзного не было. Я порвал с ней в наше самое первое утро. У меня никого больше не было со дня нашей встречи. Для меня верность – не пустой звук. Я никогда не даю обещаний, которые не собираюсь выполнять.

– Помнится, дал одно, – прищуриваюсь я с улыбкой.

– Я скрестил пальцы, Арина Сергеевна, – ухмыляется Игорь, подхватывая меня на руки. – Тогда я скрестил пальцы. На всякий случай.

Нашего терпения не хватает, чтобы дойти до спальни. Я оказываюсь сидящей обнажённой здесь же, на стиральной машинке, а он – со спущенными штанами между моих ног. Входит сразу на всю длину. Без защиты. Чувствую каждый миллиметр нежной, бархатистой, раскалённой плоти и притягиваю его за галстук ближе к себе, для поцелуя.

Хочу, чтобы он кончил внутрь. Хочу почувствовать жар его семени, вязкий пожар, обволакивающий мои стенки.

– Игорь, – прошу я между стонами, – не доставай... В конце... Не надо.

Он останавливается. Смотрит в смятении.

– Ты уверена?

– Да, – киваю, закусив губу. – Это безопасно. Сегодня безопасно. Обещаю, никаких проблем не возникнет.

Он шумно выдыхает, прикрыв глаза. А потом начинает двигаться иначе. Совсем иначе. Как никогда ранее. Словно мы пересекли некую черту доверия и наша связь стала более тонкой.

Его руки гладят и ласкают меня везде. Нежно, невесомо. В отличии от резких, таранящих толчков, сопровождающихся влажными шлепками.

Мы приходим к оргазму одновременно. В этот момент Игорь до боли сжимает пальцами мои ягодицы, насаживая ещё глубже, притягивая ближе к себе мои бёдра.

– Люблю, Арин, – рваный шёпот слетает с его губ. – Люблю. Моя. Моя. Моя. Только моя.

23. Питер

В среду я освобождаю вторую половину дня, чтобы проводить Арину. С самого утра её глаза на мокром месте. Мне хочется стереть её тоску. Но как мне это сделать, когда она сама не решается поверить мне?

– Два дня, Арина Сергеевна, – говорю ей строго, покрывая поцелуями её тело. – Ранним утром субботы я буду у тебя. До позднего вечера воскресенья. А во вторник ты уже вернёшься домой.

Она смеётся.

– Почему ты постоянно говоришь «домой»? Мой дом там, в Москве.

– Ты ничего не понимаешь, Арина Сергеевна, – мягко журю её. – Твой дом рядом со мной.

– Почему ты постоянно называешь меня по имени-отчеству? – Отходит она от темы.

– Чтобы не забыть, что ты – взрослая женщина. Иногда мне кажется, что ты ещё совсем малышка.

– Ну да, конечно! – Недоверчиво фыркает она.

Не хочу давить на неё, приводя в аргумент примеры её детского поведения, поэтому просто накрываю своим телом и целую.