Семьсот километров любви

На перроне я крепко обнимаю девушку, а она путается пальцами в моих волосах, гладит мою голову, царапая ноготками кожу.

– Два дня, – напоминаю ей. – Не плачь, моя хорошая, ладно?

– Это сложно. Эти дни... – Она пытается подобать слова.

– Легко привыкнуть, Арин. Когда всё так чертовски правильно и приятно... – Целую её. – И я привык, Арин.

Она всё-таки плачет.

– Как мы справимся? – снова задаёт вопрос, на который я давно ответил.

– Справимся. – успокаиваю, вытирая слёзы с её лица. – У нас просто нет другого выхода, помнишь?

Дожидаюсь, пока поезд не пропадёт из виду, и еду навестить сыновей. Не хочу возвращаться в пустую квартиру, зная, каково это – когда тебя ждут, встречают. Когда ты с порога становишься цельным и сбрасываешь с плеч груз всех проблем.

Марина качает головой, безошибочно оценивая моё состояние.

– Дальше будет только хуже, ты же понимаешь?

– Они взрослые люди, Марин, – говорит ей Олег. – Сами разберутся.

– А если ты опять улетишь в свой Сургут? На месяц, на два? – взрывается бывшая. – Или она... ну не знаю... заболеет, погрязнет в московских делах...

– У неё стабильная жизнь, – качаю головой. – А я перекладываю больший функционал на Диму. Не будет больше частых командировок в Сургут.

– Даже так, – удивляется она.

Есть от чего. Я не мыслил своей жизни без своего дела. Никогда не просиживал штаны в офисе. Трудился наравне с простыми работягами. Но теперь я хочу другого. Вырос из тех штанишек. Семью хочу. С ней. Ребёнка хочу. С ней.

Когда она попросила кончить в неё, испугался. Хрупкой нестабильности между нами испугался, а не надуманных ею проблем. Но зато я понял, что совсем не против естественных, закономерных последствий. Даже эгоистично надеюсь, что она забеременела. Это здорово упростит мою жизнь. Тогда я просто заберу её домой.

«Я приехала». – Получаю сообщение вечером, когда ужинаю дома.

«Молодец. Люблю тебя. Два дня, моя хорошая, и мы встретимся. Не плачь».

Эти два дня я загружаю по максимуму. Планирую сделать Арине приятный и неожиданный сюрприз, поэтому выполняю сверхзадачи в бешеном ритме. И, конечно, всё получается.

Моя милая женщина, ещё тёплая ото сна, бросается мне на шею, едва открыв дверь, и я подхватываю её, отрывая от пола.

– Ну здравствуй, Арина Сергеевна.

– Приехал! Приехал! – Покрывает поцелуями моё лицо. – Ко мне! Ко мне приехал!

– Я же обещал, – улыбаюсь ей. – Обещал тебе. Я всегда держу своё слово, Арина Сергеевна.

С интересом осматриваюсь вокруг. Выхватываю детали её частной московской жизни, словно они способны помочь мне завоевать эту неприступную крепость.

Пока Арина варит кофе, иду в душ с дороги. Удивляюсь собственной выдержке – в такси мог думать лишь о том, как завалю её на спину.

– Во сколько у тебя завтра поезд? – спрашивает она, устраиваясь на моих коленях.

– Вместе домой вернёмся, Арин. – Она непонимающе смотрит на меня. – Я себе сделал выходной в понедельник.

– Я так счастлива! – сияет она.

Мы торопливо пьём кофе. Она тянет меня за руку. В свою спальню. Бегло изучаю: расстеленный диван, шкаф-купе в углу, стенка с телевизором, зеркало в полный рост, туалетный столик с ровными рядами баночек и тюбиков, пуфик перед ним.

Останавливаюсь на полпути к дивану и тяну девушку на себя. Целую неторопливо, и она мнётся в нетерпении.

– Давай быстрее? – капризно стонет, вызывая у меня смешок.

– Не сегодня, Арин. Хочу, чтобы ты навсегда запомнила наш первый раз здесь.

– Я и так не смогу забыть! – упирается она.

Я хочу, чтобы, будучи здесь, она думала только обо мне. Чтобы даже близко не возникала мысль о её бывшем муже. Ведь наверняка он был единственным мужчиной, побывавшем до меня в этой спальне.

Я даже не замечаю, как под своими раздумьями, вызывающими очередной приступ сжирающей изнутри ревности, до боли сжимаю её талию. И тут же вспоминаю, с каким достоинством смотрела Арина на Софию. Мне далеко до этого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Снова осматриваю взглядом полки стенки напротив. Много фото. Ни на одном нет мужика из его прошлого. Ни на одной фотографии она не стоит рядом с ним, не обнимает его, не счастлива рядом с ним. Даже в своём прошлом.

Зато на самом видном месте стоит другой снимок – мы вместе стоим на берегу Финского залива. Испытываю прилив нежности, и снова всё становится по полочкам в моей обезумевшей голове.

– Игорь, – Арина привстаёт на цыпочках, приближаясь к моему лицу. – Я приняла твоё прошлое. Безоговорочно. Ты должен принять моё. Иначе это не сработает. Иначе наши отношения бессмысленны.

Как же она права! Но как ошибается! Как можно принять, что какой-то неведомый идиот не просто упустил, но и обидел мою славную девочку? И эта обида живёт в ней. Возможно, подспудно, я боюсь, что она относится ко мне несколько иначе, чем я – к ней. Что, если она до сих пор любит своего мужа и ждёт, когда он одумается?

– Ты тратишь наше драгоценное время на бессмысленные споры с самим собой, – Арина с досадой качает головой. – Со мной поделишься сомнениями? Жалеешь, что приехал?