Сень

— Действительно, этот вес ракета и не заметит. Тогда у меня вопрос: если у вас все уже готово, то зачем вообще это собрание собирать потребовалось?

— Митрофан Иванович, мы же не ракетчики, а, скорее, химики…

— Ага, фармацевты, я помню, — едва не заржал генерал-полковник.

—… и физики. Мы умеем эти контроллеры делать, а вот программировать… Для составления программ управления и прочих расчетов требуются математики, причем — если мы говорим об управлении ракетами — лучше всего расчетчики-баллистики. Не знаю, в курсе ли вы, но существующую программу управления разработали пять девушек, из которых две сейчас… очень скоро станут недоступны… временно, в связи с уходом в декрет, и они вообще не знают параметров новых ракет. Тем более, если мы говорим о ракетах жидкостных, для которых контроллеры должны не только рулями крутить, но и насосами управлять. Она сказала, что для разработки таких программ потребуются десятки очень квалифицированных математиков, причем уже набравшихся опыта в предметной области.

— Под предметной областью вы имеете в виду расчет баллистики? — не удержался Лавров.

— Она сказала, что ракетостроение в целом.

— Извините, я бы хотел уточнить: вы уже несколько раз повторили фразу «она сказала». Она — это кто?

— Ну, Школьница… то есть Фея. В смысле, Генеральный директор ВНИПИ «Фармацевтика» товарищ Серова.

— Так школьница или фея? — сердито уточнил Неделин, — Или все же товарищ Серова?

— Ее в университете все звали Школьницей, она такая была… миниатюрная. Фея — это ее летный позывной, я с ней еще в аэроклубе вместе учился. А что она Серова — я только на вручении дипломов узнал, месяц назад всего, вот и путаюсь часто… извините.

— Извиняем. Так каковы же предложения… товарища Серовой?

— Создать в Общемаше отдельное межзаводское подразделение, основной задачей которого будет разработка программ управления всеми изделиями. Мстислав Всеволодович под это дело нам уже направил два десятка своих выпускников, но у них пока нет практического опыта именно в ракетной отрасли.

— Вы имеете в виду профессора Келдыша?

— Да, и он предварительно согласился консультировать это подразделение.

— А почему бы ему не передать все эти разработки? Усилив, если необходимо, команду нужными специалистами?

— Фея говорит, что у таких контроллеров будет еще очень много других применений в народном хозяйстве, и частности, в работе по специзделиям. Вот последнее направление ему и поручено в качестве основного…

— Ясно. Тогда больше по предложениям товарища Серовой вопросов нет. Теперь что, приступим к рассмотрению практических вопросов? Вы обещали рассказать нашим специалистам о способах программирования этих ваших контроллеров. Надеюсь, я вам больше пока не нужен?

Мстислав Всеволодович в это время был занят составлением планов на следующий учебный год. Что было очень непросто, ведь пока даже полной ясности в том, чему предстоит обучать студентов, еще не было. Не было, несмотря на то, что его уже год как назначили заведующим новенькой кафедры прикладной математики. То есть с математикой было все ясно, неясно было, куда ее, собственно, прикладывать.

Да еще шок, который он (вместе с несколькими другими преподавателями университета) испытал на торжественном вручении дипломов выпускникам. Не очень обычном вручении: во-первых, на него прибыл сам товарищ Берия. А во-вторых, дипломы на нем вручались лишь нескольким десяткам избранных студентов, выполнивших в качестве курсовых и дипломных работ «закрытые» задачи, связанные… с чем надо, с тем и связанные. Да и студенты тоже оказались не самыми простыми: за свою работу практически все они успели получить высокие правительственные награды, а две выпускницы мехмата получили даже по два ордена: Знак Почета и Трудовое Красное знамя.

Точнее, эти награды большинству выпускников товарищ Берия и вручал — после того, как ректор университета вручал им дипломы. Вот так, одному за одним Александр Николаевич вручал дипломы, затем Лаврентий Павлович вручал ордена (и две выпускницы с кафедры самого Мстислава Всеволодовича по Знамени и получили), а после этого — каждому выпускнику какой-то ответственный товарищ с предприятия, куда всех выпускников и распределили, вручал им ордера на квартиры на новом месте работы. И единственное, о чем жалел Келдыш, было то, что все они распределялись совсем не в Москву. Жалел, поскольку некоторых он бы с огромным удовольствием оставил у себя на кафедре: вот им-то точно было чему поучить студентов. А так их даже совместителями взять способа не было…

А ректор университета товарищ Несмеянов удивлялся другому: все эти выпускники — и физики, и математики — были распределены в какой-то институт фармацевтики. Понятно, чем там будут заниматься химики, да и физикам, скорее всего, работа по специальности найдется — но математики? А их было, между прочим, больше двадцати человек из собранных в зале сорока трех студентов…