Сень

С жильем в Иваньково у выпускниц университета оказалось даже лучше, чем они могли себе представить: Евдокии, как женщине уже замужней, была выделена квартира сразу трехкомнатная. Антонине — тоже, но совсем даже не потому, что Таня обратила внимание на некоторые изменения в ее организме, а как начальнику отдела математического моделирования (что бы это название ни значило). Любе поначалу квартиру вовсе не выделили, поселили ее в гостинице при институте — но опять-таки лишь потому, что «имелась большая вероятность того, что ее семейное положение скоро изменится». Действительно большая, она уже даже заявление в ЗАГС подала, просто ее будущий муж на лето отъехал к родителям куда-то в Сибирь. Ну а Марина и Нина получили, как Таня и пообещала, очень даже неплохие «двушки» в новеньком доме.

То есть все четверо квартиры получили в одном доме, который сочли чрезвычайно удобным: на первом этаже этого очень красивого четырехэтажного дома располагались два магазина (книжный и магазин, в котором продавались ткани и — немного — готовая одежда, главным образом женское белье, а так же белье постельное и разнообразные полотенца), в доме напротив располагался продуктовый магазин под названием «Гастроном». От московских гастрономов от отличался тем, что продукты в нем продавались исключительно «колхозные», что радовало и их свежестью, и ценами (заметно более низкими, чем в госторговле). На одном углу «дома напротив» была еще и булочная с большим кондитерским отделом, на другом аптека — то есть все, для жизни необходимое, имелось в шаговой доступности. И в доступности почти круглосуточной, по крайней мере и аптека, и булочная именно круглые сутки и работали. Причем в булочной ночью продавали и консервы из «Гастронома», и уже нарезанный и взвешенный сыр, и масло в пачках… И газированную воду в полулитровых бутылках, но ее в кондитерском отделе вообще всегда продавали.

Молодые математики поначалу очень сильно удивлялись тому, что «в городке все для людей делалось», но скоро привыкли и действительно на «бытовые проблемы» внимания уже не обращали: не было этих проблем. А вот телефон в каждой квартире был — да и телевизоры в них появились быстро. В городке, как и в Москве, телевизионные передачи шли с семи и до одиннадцати вечера, но — в отличие от столицы — программы передавались по двум каналам, и по второй программе передачи шли в основном «детские». Что пока еще людей не особо напрягало, однако в будущем сулило некоторые «семейные проблемы». Главным образом финансовые: телевизор КВН-49 продавался свободно, но стоил тысячу двести рублей, а аппараты, которые приобрели себе все «математики», стоил уже две тысячи — однако экран с диагональю в тридцать сантиметров можно было разглядеть без линзы.

Хотя… в Шарье вроде уже наладили небольшой, но устойчивый выпуск нужных полупроводников и в Александрове радиоартель разработала телевизор вообще без ламп (который, вдобавок, собирались в следующем году пустить в продажу даже дешевле КВНа), так что перспективы не выглядели печально….

Перед заседанием плановой комиссии министерства радиоэлектронной промышленности Иосиф Виссарионович на встрече с Таней поинтересовался:

— Скажите, Таня, вы несколько раз упоминали о грядущем развале нашей страны. А чем этот развал был вызван? Что мы сейчас делаем не так?

— Нашли кого спрашивать! Я же врач, не политик. Ну, еще террорист немножко…

— Да, я помню, у вас даже список подготовлен тех, кого требуется… но вы ведь, наверное, интересовались, почему нужно именно их ликвидировать?

— Нет, не интересовалась. Я вообще надеялась, что в другое время попаду, а нынешнее было лишь не самым вероятным, но допустимым вариантом. Не самым лучшим, но все-таки еще терпимым: пока еще можно историю в нужную сторону повернуть с минимальными жертвами.

— Минимальными — это какими?

— Я думаю… раньше я просто таким вопросом не задавалась, но мимоходом выкладки Решателя все же просматривала, и мне запомнилось, что поворот в середине двадцатого века обойдется в пределах двадцати пяти — тридцати миллионов жизней. Но сейчас мне кажется, что расчеты были не совсем верными: я-то предполагала работать в одиночку, а тут, оказывается, уже есть значительная технологическая поддержка. То есть миллионы эти всяко помрут, но и спасти от преждевременной смерти может получиться раза в три больше.

— А может и не получиться?