Сень

— Уже не может. Я думаю, что решатель не смог спрогнозировать того, что здесь, в СССР, забота о населении будет поставлена даже выше, чем забота о военной безопасности страны. Я вот смотрю, как идут работы по созданию цифровых управляющих систем, и начинаю рассматривать варианты запуска регенераторов в производство уже в середине пятидесятых. В ограниченных количествах, конечно, но… Сейчас уже препаратами интенсификации жизненных процессов — я имею в виде эликсир бодрости и тормозуху — обеспечено почти триста тысяч человек, а зимой еще заработают сразу три фабрики по выпуску кардиопрепаратов, которые сильно поддержат здоровье уже более чем десяти миллионов — а ведь все эти фабрики строятся благодаря приоритетному финансированию именно со стороны государства.

— Но ведь сама суть социалистического государства в том и заключается, чтобы обеспечить благосостояние народа…

— Вот именно, вы, собственно, самую суть и ухватили. Хотя пока лишь с самого краешка… впрочем, об этом попозже поговорим. Вот вы — я имею в виду правительство, не вы лично — расстреляли банду ленинградских коммунистов, но дело в том, что расстреляли лишь немногих. А оставшиеся после вашей смерти — я имею в виду мою, уже изменившуюся историю — немедленно бросились строить коммунизм, да еще строить его начали с себя. Вот Союз и развалился.

— Не совсем понял связь…

— Вы сказали «суть социалистического государства», а они решили строить коммунизм. Который, по сути, является морковкой, повешенной капиталистическими идеологами перед носом малообразованного народа. Но ведь коммунизм — это утопия, в принципе невозможная!

— И почему это невозможная? — очень недовольным голосом решил уточнить Иосиф Виссарионович. — Тем более «в принципе»?

— В первую очередь по причинам сугубо биологическим. Человеческое общество, как общество биологических объектов, его отторгнет, причем очень быстро. Я не знаю, уже этот эксперимент поставили или его поставят до конца века, но именно коммунистический эксперимент был проведен. Очень простой: взяли несколько мышей и устроили им такой мышиный рай на Земле: сколько угодно пищи, мест для развлечений, вообще в этом раю было все, что мыши только могут захотеть. Так вот, уже в четвертом поколении резко снизилась рождаемость, и не потому что мыши болеть стали, а потому, что инстинкт размножения угас. И угас он весьма странным образом: самцы начали интересоваться другими самцами, а самками практически перестали. А самки вообще потеряли интерес к этому занятию. В пятом поколении возникла очень высокая смертность от ожирения: мыши даже двигаться не хотели, а на шестом поколении эксперимент закончился: популяция вся сдохла. У них было всё, и для получения этого всего им не требовалось вообще ничего делать — то есть у них был полный коммунизм в соответствии с тезисами Маркса и Энгельса. Но оказалось, что биологически коммунизм приводит не к процветанию, а к самоуничтожения популяции.

— О-очень интересно…

— Интересно другое: уже в следующем веке, когда в изрядной части человеческого общества проблемы с пропитанием и обеспечением одеждой, кровом и хорошей медициной исчезли, бурным цветом расцвел гомосексуализм. Именно в наиболее обеспеченных обществах, в самых процветающих странах — а там, где люди были вынуждены ежедневно трудиться ради хлеба насущного, этого не произошло. Процветающие страны решили, что их жители, не способные и, что главное, не желающие работать, должны тем не менее хлеб и зрелища получать в достаточных объемах — и результат был более чем плачевен. По крайней мере война середины двадцать первого века была результатом такого подхода…

— Война двадцать первого… я вот на что обратил раньше внимание, но потом забыл уточнить: вы вроде упоминали, что у вас мадларки — потомки корейцев, а про Китай сказали что китайцы куда-то исчезли. Тоже в результате войны?

— Можно и так сказать. Только война была биологической, специальные болезни поражали лишь китайцев… ну а то, что в других странах потомков китайцев с китайскими генами тоже было немало, те, кто эти болезни выпустил, как-то недоучли. Но пока по этому поводу волноваться особо не стоит, биология еще лет двести до такого уровня мерзости не дорастет.

— Но как можно вообще придумать болезнь, которая поражает людей в отдельных странах? Или, как я понял, определенной национальности?

— Да легко. Люди — они очень разные в биологическом плане, но есть несколько групп, имеющих общие для этой группы и присущие лишь им биологические признаки. Определенные химические вещества, на которые вполне возможно воздействовать специально подобранными катализаторами. А уж придумать вирусы, которые такие катализаторы разнесут по популяции…

— То есть можно придумать вирусы, поражающие, скажем, лишь англичан или немцев?

— Нет. Сейчас на Земле есть четыре вида людей, точнее, все люди являются, если описывать ситуацию в биологических терминах, гибридами четырех конкретных видов. То есть каждый человек является гибридом чаще всего двух или трех видов, но есть и те, кто в себе содержит гены всех четырех видов.