Сен-Map, или Заговор во времена Людовика XIII

— Выслушайте меня,— продолжал Жак де Лобардемон,— не будем терять времени. Я не краснобай, вроде моего папаши. Я не забыл, что вы вызволили меня из беды и еще совсем недавно помогли мне, сами того не подозревая, как это постоянно с вами случается; ибо я поправил свои дела, благодаря вашей заварушке. Если хотите, я могу оказать вам важную услугу, ведь у меня под началом есть несколько храбрецов.

— Скажите, какую услугу, и мы посмотрим.

— Начну с предупреждения. Сегодня утром, когда вы спускались от короля по одной лестнице, по другой лестнице к нему поднимался отец Жозеф.

— О небо! Так вот разгадка его внезапной, необъяснимой перемены! Возможно ли? Король Франции! А мы-то доверили ему все наши планы!

— И вам больше нечего мне сказать? Знаете, у меня старые счеты с капуцином.

— Не все ли мне равно?

Сен-Мар опустил голову и погрузился в глубокое раздумье.

— Понятно, не все равно: стоит вам сказать слово, и за какие-нибудь тридцать шесть часов я избавлю вас от отца Жозефа, хотя он и находится сейчас неподалеку от Парижа. А при желании можно присоединить к нему и кардинала.

— Оставьте меня, я не хочу пускать в ход кинжал,— ответил Анри д'Эффиа.

— О да, понимаю! — воскликнул Жак.— Вы правы, лучше отделаться от него с помощью шпаги. Правильно, он достоин этого: высокий сан обязывает к уважению. Такое дело надлежит совершить знатному вельможе, по меньшей мере будущему маршалу. Я не в обиде, не надо зазнаваться, хоть я и мастер своего дела. Согласен, я не должен трогать кардинала — это лакомый кусок.

— Ни того, ни— другого,— сказал обер-шталмейстер.

— Пожалуйста, предоставьте мне капуцина, — настаивал капитан Жак.

— Вы не вправе отказываться от этого прдложения,— заметил Фонтрай,— такой случай грешно упускать. Витри начал с убийства Кончини и стал маршалом. Некоторые вельможи, пользующиеся большим почетом при дворе, прикончили своих врагов на улицах Парижа, а вы не решаетесь разделаться с мерзавцем! У Ришелье есть свои наемники, у вас должны быть свои. Не понимаю вашей щепетильности.

— Не приставайте к нему,— резко сказал Жак,— мне это знакомо; я думал, как и он, когда был мал и несмышлен. В те годы я не убил бы даже монаха. Погодите, я сам с ним поговорю.— И, повернувшись к Сен-Мару, он продолжал: — послушайте, если участвуешь в заговоре, значит, желаешь чьей-нибудь смерти или по меньшей мере опалы… Ведь так?

И он сделал паузу.

— Иначе говоря, бываешь не в ладах с господом богом и заключаешь сделку с дьяволом… Ведь так?

— Secundo[24], как говорят в Сорбонне: а если попадать в ад, то не все ли равно, за большое или за малое прегрешение?… Ведь так?

— Ergo[25], совершенно безразлично убить тысячу человек или только одного. Ручаюсь, что вам нечего на это ответить.

— Хорошо сказано, милейший доктор кинжала и шпаги,— заметил Фонтрай, усмехаясь.— Вы будете превосходным попутчиком, и, если вам угодно, я возьму вас с собой в Испанию.

— Да, знаю, вам поручено отвезти туда договор,— сказал Жак,— и я приведу вас через Пиренеи по тропинкам, не известным людям; но я никогда не утешусь, что не успел свернуть шею этому старому негодяю, которого мы оставляем позади себя, как коня в шахматной игре. Еще раз прошу вас, ваша светлость, — сокрушенно сказал он Сен-Мару,— не отказывайтесь от моего предложения, коли вы набожный человек; вспомните об отцах церкви, богословах Хуртадо де Мандоса и Санчесе, которые дозволяли втихомолку убивать своих врагов, ибо таким путем избегаешь двух грехов: не рискуешь понапрасну жизнью и не сражаешься на дуэли. Я всегда следую этому прекрасному правилу.

— Оставьте меня, оставьте в покое,— проговорил Сен-Мар, задыхаясь от гнева,— я думаю о другом.

— Есть ли сейчас что-нибудь более важное? — спросил Фонтрай. — Это может перевесить чашу нашей судьбы.

— Я думаю о том, сколько весит сердце короля,— ответил Сен-Мар.

— Вы даже меня приводите в ужас! — воскликнул Фонтрай.— Нас заботит совсем не то.

— А я говорю совсем не то, что вы думаете, сударь,— сурово сказал Сен-Мар.— Монархи жалуются, когда поданный изменяет им, вот о чем я размышляю. Итак, война, война! Да разразится война междоусобная, война с помощью чужеземцев! Я разожгу ее, раз факел находится в моих руках. Пусть гибнет страна, пусть гибнут двадцать королевств, если понадобится! Должно произойти нечто ужасное, когда король предает подданного! Выслушайте меня.

И он отвел Фонтрая в сторону.