Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда

Себастьян поставил свечу в соседнем со спальней кабинете и вернулся к столу. Дал глазам привыкнуть к темноте. И ясно различил три светящиеся точки. Он не ошибся.

Озадаченный, Себастьян снова лег, но заснул не сразу.

На следующий день он снова задумался над свойствами иоахимштальской земли. Если при соприкосновении с ней предметы начинают светиться, то неплохо бы и алмазам придать добавочный блеск. Однако осторожность побудила испытателя выбрать для опыта наименее ценный из камней. Это был некрупный алмаз со многими изъянами в виде маленьких черных включений.

Вспомнив еще раз состояние рук Войцека, Себастьян взял алмаз каминными щипцами и положил в шкатулку. Потом засунул ее под шкаф, подальше от нескромных взглядов, чтобы кто-нибудь из лакеев или горничных не попытался ее открыть.

Себастьян попросил у несколько удивленного Бриджмена дать ему адрес лучшего торговца красками в городе и в сопровождении Джулио отправился купить все необходимое для масляной живописи и акварели — холсты, бумагу, краски, кисти, скипидар, масло, лак и палитру.

Он задумал подарить своему другу его портрет, написанный собственной рукой.

Бриджмен был ошеломлен и восхищен этой идеей и охотно согласился позировать, хотя, разумеется, не без доли скепсиса. Первый сеанс Себастьян посвятил подмалевку, сделанному разбавленной в скипидаре сиеной, — широкими, прозрачными мазками. Когда сеанс, длившийся добрый час, был закончен, оригинал поспешил взглянуть на свое изображение.

— Великие небеса, Ян! И вы скрывали от меня этот дар!

— Себастьян, с вашего позволения.

— Да, да, я забыл. Но это же… вылитый я! И всего за какой-то час!

— Я ничего от вас не скрывал. А ваши похвалы вы должны переадресовать тому венскому художнику, который обучил меня начаткам этого ремесла.

— Начатки! Нет, в самом деле, я изумлен! — воскликнул Бриджмен, повернувшись к своему протеже.

Во время следующего сеанса художник сперва положил густым слоем свинцовые белила там, где предполагались самые яркие цвета, — на вишневом бархатном жилете модели; свет, пройдя через киноварь и неаполитанскую красную, должен отразиться от белого фона и придать им большую яркость.

Через шесть сеансов, то есть дней через десять, портрет был закончен. Бриджмен не переставал восхищаться. Его доброжелательность, ум и завуалированная грусть были переданы столь красноречиво, что казалось, будто он ведет со зрителем задушевный разговор.

— Надо вставить портрет в раму! — решительно заявил Соломон.

— Подождите, пока он высохнет, потом я покрою его лаком…

— Нет, я сам позабочусь о раме, — запротестовал Бриджмен. — Сам ее закажу. Этот бархатный жилет… он же более настоящий, чем настоящий! Давайте съездим в город.

В карете Себастьян обратился к своему покровителю:

— Быть может, это повод устроить небольшой праздник? Что вы об этом думаете?

— Отметить окончание портрета? Охотно.

— Мне ведь надо делать свое дело, — пояснил Себастьян, усмехнувшись. — Вы могли бы пригласить кого-нибудь из тех, кто вращается в свете и не может обуздать свою словоохотливость.

Бриджмен засмеялся.

— Считайте, что они уже все приглашены!

— Видите ли, Соломон, вам лучше сказать, что вы оказали гостеприимство одному французу, который вернулся из путешествия по Востоку и желает познакомиться с обществом страны, которой восхищается.

— Понимаю, — кивнул Бриджмен.

Работая над портретом, потом готовясь к первому приему в Блю-Хедж-Холле, как отныне называлось жилище Бриджмена, Себастьян совершенно забыл про алмаз. И вдруг как-то после обеда вспомнил о нем.

Он поставил шкатулку на стол, взял щипцы и поворошил землю. Не найдя алмаз сразу, Себастьян уже испугался, что потерял его. Быть может, эта фантастическая земля поглотила камень, кто знает! Наконец, заметив, что щипцы что-то задели, выудил сильно запачканный алмаз; Себастьян протер его. И нахмурился. Камень изменил цвет, приняв светло-желтый оттенок. Он присмотрелся к пятнышкам и удивился еще больше. Самые крупные побледнели, став из черных серыми; теперь изъяны гораздо меньше бросались в глаза. А мелкие и вовсе исчезли: вместо них остались лишь едва различимые матовые пятнышки. Не приснилось ли ему это? Или он и сейчас спит?

Что же она такое, эта иоахимштальская земля?

Себастьян все еще стоял в задумчивости, когда в дверь постучали. Себастьян пошел открыть: оказалось, Бриджмен. Он редко заглядывал к своему молодому другу. По-видимому, хозяина дома, которого сопровождал слуга, что-то очень развеселило.

— Дорогой друг, — сказал Соломон, — должен вам сообщить кое-что необычайное и приятное: как утверждает Уильям, — он кивнул на слугу, — со времени вашего приезда в доме повсюду находят дохлых мышей. А что касается живых, то они, похоже, исчезли. Я подумал, что, быть может, вы знаете разгадку этой замечательной тайны?

Себастьян бросил взгляд на шкатулку, на пол и обнаружил, что кое-где просыпал ничтожное количество земли. Поморгав, он ответил не сразу:

— Послушайте, Соломон, мне надо рассказать вам об одном открытии…

И пошел притворить дверь.

25. СКАНДАЛ