Сенатский гламур

Я повернулась и увидела, что бармен и вправду о чем-то шепчется с Лизой, которая, похоже, пишет свой телефон на картонной подставке для пива. Досада на нее сменилась неземной благодарностью за то, что она ничего не заметила и обеспечила мне приятное спасение.

— Меня зовут Аарон, — любезно сообщил он, протягивая руку.

— Сэмми.

— Приятно познакомиться, Сэмми. Очень мило с вашей стороны прийти на помощь инвалиду. К сожалению, он всего лишь сварливый пьяница, который околачивается здесь каждую ночь. Вы просто не знали, во что ввязываетесь.

Конечно, не знала.

— А теперь можно заказать что-нибудь вам?

Конечно, можно. Он смотрел на меня, и каждый удар сердца, гулко отзывавшийся в ушах, делал его все прекраснее. Прекраснее и… нетерпеливее. Ох, надо ответить ему вслух.

— Да, конечно. Давай же, я жду.

Давай же, я жду? Давай же, я жду?! Откуда только это всплыло? Разве это не старая фраза из «Лаф-ин»[16]? — Что меня дернуло за язык? И произнесла я это совсем не игриво, что могло бы меня спасти, но хрипло, а значит, грубо и требовательно. Это не в моем стиле! Что за дух-бунтарь родом из семидесятых вещал моими устами с той стороны? Я решила позже отомстить ему с помощью спиритической доски, а сейчас надо срочно спасать положение.

— Сейчас подумаю… у них есть «Дурацкий мартини»? — спросила я куда более соблазнительным тоном (по крайней мере, я молилась, чтобы это было так). — Это моя любимая выпивка.

— Боюсь, что нет. Но наверняка у них можно дернуть «Доброй самаритянки» и запить ее «Грубой ошибкой», — засмеялся Аарон.

— Звучит неплохо.

Мы вернулись на свои места, как раз когда Лиза оторвалась от мускулистого бармена. Она взглянула на мою шею и быстро сунула мне в руки шарф.

— Лиза, это Аарон. Аарон, это Лиза.

Пока они обменивались рукопожатием, я намотала шарф на шею.

— А это — Райан, — Лиза указала на бармена.

Райан определенно был красавчиком и в данный момент украдкой оглядывал меня с головы до ног. О нет, Лиза, нет. Куда мне еще один?

— Райан собирается показать мне блендеры в подсобке. Я как раз искала для «Мэйфлауэр» сделку повыгоднее. — Лиза скользнула за Райаном в дверь позади барной стойки, улыбнувшись мне напоследок.

— Что ж, замечательно. Теперь я не рискую показаться грубым, разговаривая только с тобой, — произнес Аарон.

Не вижу ничего грубого. И даже если эти слова попахивают мачизмом, в его устах они звучат сексуально. Что это за акцент? Похоже, южный. Может, это юг рая?

Я мысленно запрезирала себя за падение в пучину пошлости. Утешает одно — никто никогда не узнает, что у меня в голове появились такие мысли. Но я-то знала. Пора взять себя в руки. Не так уж он мне и нравится.

— Ты работаешь на сенатора Гэри, да? — продолжал Аарон. — Я видел тебя там.

Он видел? Когда? Где? Получается, что за мной наблюдают? Делала ли я что-нибудь постыдное? Вероятность этого мучительно высока.

— Да, я советник сенатора Гэри по внутренней политике. — Я широко улыбнулась, стараясь ослепить если не свежеотбеленными зубами, то относительно громким названием должности.

— Ух ты, здорово! Просто обалдеть!

Полоски для отбеливания чертовски неудобно приклеивать, но действуют они отлично.

— А ты чем занимаешься? — спросила я, чувствуя себя увереннее.

Наверное, он тоже работает на Холме. Я на это надеялась. Хорошо бы встречаться с кем-то, кого интересует то же, что и меня. Ох, а если он стоит у самого подножия карьерной лестницы? Мне это не важно, но вдруг его напугает мой успех? Я надеялась, что не кастрировала его своим признанием — не лучшее начало для серьезных отношений, несомненно, предназначенных нам судьбой.

— Я — старший спичрайтер сенатора Брэмена, — ответил он.

Джон Брэмен. Старший сенатор из Нью-Джерси, высокопоставленный член наиболее могущественного комитета в Сенате, грядущий лидер в президентской гонке, настоящий тяжеловес во всех смыслах. Болван по мнению большинства, но чертовски удачливый болван. Осталось всего пятнадцать коротеньких месяцев до дня, когда мы, вполне возможно, выберем Брэмена президентом. Да, похоже, я не слишком контузила самолюбие Аарона.

— Боже, у тебя наверняка куча дел.

Может, еще подсластить голос? Но опасно бросать вызов самой себе.

— Работы много, но она того стоит. Чтобы расслабиться, я пропускаю порой стаканчик по вечерам. — Он застенчиво улыбнулся.

Скажу ли я нашим детям, что сначала влюбилась в его улыбку? Если, конечно, смогу ввернуть словечко между страстными поцелуями, которыми их отец будет осыпать меня всю оставшуюся жизнь.

Аарон посмотрел на часы. О нет, плохой знак. «Скажи что-нибудь остроумное, — прикрикнула я на себя. — Будь соблазнительной, черт побери!» Сыпь под удушающей хваткой шарфа горела все сильнее.

— Честно говоря, Брэмен выступает сегодня в «20/20»[17], я должен посмотреть, — произнес Аарон.

Ну вот и оно. Я получила от ворот поворот через каких-то десять минут. Печально, это даже не личный рекорд. А я так старалась. Полный отстой.

— Но я предпочел бы остаться и поговорить с тобой, — продолжал он.

Что, правда?