Сенатский гламур

— Вам стоит почаще выходить в люди.

И ушел. Сотни рукопожатий и столько же обещаний. Я на секунду задержалась, чтобы собраться с мыслями, но постепенно убедилась, что это невозможно. Наконец я взяла «Блэкберри», бумаги, пакет анаши и последовала за сенатором Гэри в толпу.

Крутой поворот

До сих пор не понимаю, как Лиза уговорила меня составить ей компанию во время «счастливого часа» в ирландском пабе. Лиза — моя лучшая подруга. Она убедила меня отметить двадцать четыре часа воздержания Альфреда Джекмена, но уходить с работы в половине седьмого слишком рано, даже в пятницу. Неважно, что Р.Г. уже улетел на выходные в Огайо, а Жанет отправилась домой пораньше, на ужин в честь дня рожденья сына, я все равно была в ответе перед собой и горой неоконченных дел. И нас было непросто сдвинуть с места.

Мы сошлись на том, что я выпью пару кружек пива за Лизу и Альфреда, после чего вернусь на работу, чтобы слегка под хмельком составить сводку. Так будет хорошо для всех.

— Так, значит, слушание прошло удачно! — радостно заверещала Лиза, обнимая меня у барной стойки.

— О да, еще как, мистер Джекмен справился. — Я все еще не могла в это поверить.

— Хочешь сказать, ты справилась, — преданно настаивала она. Лиза была единственной болельщицей в моей жизни, и ее совсем не напрягала эта неблагодарная, а зачастую и бессмысленная роль. Еще она обожала документальные фильмы о раскаявшихся садомазохистах и болела за «Ред Сокс»[13], поэтому мне не раз приходило в голову, что она просто мазохистка. Она была высокой и угловатой, искусственно стильной и естественно яркой. Мы познакомились на благотворительной акции в Цинциннати — Р.Г. нужно было чем-то покормить, когда он выскочил за дверь после тусовки, и Лиза мне помогла. Через несколько месяцев она перебралась в Вашингтон, работать в отеле «Мэйфлауэр», и мы подружились.

Лиза из тех, кому то завидуешь, то сочувствуешь. Эта добрая и неотразимо привлекательная девушка постоянно влипала в дурацкие истории, в основном из-за сердечных увлечений. Или — довольно часто — исключительно телесных. Она западала на инфантильных жуликоватых бабников. В Вашингтоне таких хватало, особенно на ее долю. Последний как раз лечил колено, которое травмировал, играя в регби на Молле. Он упрямо надевал коленный бандаж перед сексом, а потом и вовсе бросил Лизу ради физиотерапевта — маленькой рыжеволосой женщины, искусной в обращении с повязками и ремнями. Лиза сочла себя неумехой и все еще переживала из-за разрыва. Я же была просто счастлива избавиться от него и его манеры обсуждать со мной преимущества ресторанов «Хутерс»[14] и мужских загородных клубов.

— За Сэмми Джойс и Альфреда Джекмена, сегодняшних звезд Сената! — Лиза чокнулась со мной бутылкой «Будвайзера» и хорошенько приложилась к ней в честь праздника.

Я согласилась. Альфред Джекмен и правда отлично поработал. Он был мрачен из-за ломки, но все решили, что его раздражает система здравоохранения, поэтому список разрешенных наркотиков, необходимых в его состоянии, и их грандиозные цены произвели солидное впечатление на комитет. Сенатор Гэри прочитал небольшую речь, и Альфред Джекмен благополучно отправился восвояси, поэтому пиво пошло хорошо. Точнее, шло — до тех пор, пока Лиза не ткнула меня локтем в бок, так что получился мини-прием Хаймлиха[15].

— Чего тебе? — прошипела я.

Она едва заметно качнула головой куда-то вправо. Я специально обернулась посмотреть, чем вызвала еще одну локтевую атаку.

— Ой! Да прекрати уже.

Хотя я видела, из-за чего весь сыр-бор. Через стул от нас заказывал выпивку парень, потрясающий не только по вашингтонским меркам, но и по всем мировым стандартам. Поймав мой взгляд, он вопросительно улыбнулся. Я немедленно отвернулась.

Лиза глазела на меня.

— Ты когда-нибудь научишься правильно смотреть?

— Нет, — честно ответила я.

Лиза вздохнула. Она была утонченной и невозмутимой. А я принесла с собой дух чего-то другого. Неутонченного и возмутимого, если хотите.

— Больше не буду, — пообещала я. — Но он все равно не в твоем вкусе. Мне казалось, козлиные бородки давно в черном списке.

Лиза встречалась с тремя козлобородыми, и с ее чувствительной кожи только сошло раздражение. В последнее время она очень красноречиво высказывалась в поддержку своей новой антикозлиной платформы, и я с ней соглашалась, поскольку всегда считала растительность на лице негигиеничной. Однако меня тревожило, что фасон бородки нового соседа наводит на грязные мысли.

— Не этот, — прошептала Лиза. — Этот.

Теперь ее призрачный кивок безошибочно указал на нового бармена, который, наверное, только что заступил на смену. Да, это больше похоже на правду. Он тоже был чертовски хорош, но более мускулист и порочен. Как раз по Лизиной части.

Я уже начала раздумывать, не превратился ли наш «счастливый час» в «час, когда только мужчина может сделать меня счастливой», но Лиза вновь посмотрела на меня.

— На них у нас еще будет время. Расскажи, как прошел день, — улыбнулась она.