Сэндитон

Для Шарлотты все было так ново и волнительно, что она в первый момент не могла бы сказать, что произвело на нее самое сильное впечатление: душный вагончик, раскаленный солнцем, бодрящее покалывание холодной морской воды, или большая и пугающая волна, которая окатила ее сзади. Сверкающая игра солнечных лучей на морской поверхности была в первые мгновенья просто ослепительной, и пока не привыкли глаза, Шарлотта ничего не видела и уж точно не испытывала ожидаемого удовольствия от купания. Но как только она смогла осмотреться вокруг, то замерла, потрясенная величественной картиной моря: в блеске, отражающихся от волн солнечных лучей, носились ослепительно белые чайки, которые ныряли в глубину, где в беспорядочной пляске мелькали тени, и вновь появлялись на пенных гребнях невысоких волн. Шарлотта вдруг почувствовала, что улыбается, но не могла понять чему. Приятному южному бризу? Аромату соленого воздуха? Ритму приливов и отливов? Или просто этому удивительному летнему дню?

– Не стойте в воде, а постоянно двигайтесь, туда– сюда, туда-сюда, – басом командовала им миссис Ганн. – Не вертитесь и не выпрыгивайте. Некоторые женщины точно также себя ведут в воде, но уж, поверьте мне, от этих прыжков нет никакой пользы ни с медицинской, ни с физкультурной точки зрения.

Шарлотта, которая сама сначала слегка подпрыгивала в воде, с удивлением оглянулась на спутницу, не понимая, кому адресованы эти суровые указания свыше и увидела мисс Бриртон, которая с неожиданным азартом плескалась и подпрыгивала в воде, и была счастлива как никогда. Подруги улыбнулись друг другу без стеснения, они снова испытывали одни и те же чувства, и хотя одна из них была более красива, чем другая, это не мешало их искренней дружбе. Шарлотта теперь никак не могла понять, почему всё это время считала простую и бесхитростную Клару двуличной и лживой, она была совсем не такая.

Но, увы, скоро миссис Ганн велела юным леди выходить из воды, невзирая на их слезные просьбы продолжить купанье. «Пятнадцать минут более чем достаточно для первого раза», – настаивала она и не желала слышать никаких уговоров.

Обе девушки вернулись в кабину для переодевания, где их ждали горячие грелки для ног. Пока они стояли на грелках, миссис Ганн, тщательно растерла каждую полотенцем, чтобы, как она выражалась, восстановить кровообращение и не простудиться. Потом купальщицы переоделись в сухое белье, под руководством суровой миссис сделали легкую зарядку и не отказались от чашки крепкого чая, которая традиционно завершала все купания в Сэндитоне.

Шарлотта уже начала надеяться, что теперь с новой подругой она каждое утро сможет ходить на пляж и ничто не омрачит их беззаботное времяпрепровождение, но, случайно взглянув в сторону Террасы, увидела сэра Эдварда Денхэма, целеустремленно шагавшего к ним.

– А вот и сэр Эдвард, – с досадой произнесла она. – Не думала, что он сегодня в это же время тоже пойдет на пляж, но думаю, что он нам не помешает отдыхать.

– Нет, нет. Конечно, нет, – воскликнула Клара и залилась краской. – Я полагаю… Я полагаю, что его привело сюда какое-то дело. Не сомневаюсь, что он скоро нам все объяснит.

– Меня его дела не касаются, – равнодушно ответила Шарлотта. – Может быть, он просто хочет проводить нас до Трафальгар-Хауза? Миссис Паркер приглашала Вас в гости сразу после купания. Если Вы не против, но нам пора отсюда уходить?

– Да… Но, неужели мы не пойдем навестить миссис Вудкок в гостинице?

– Но ведь мы решили, что в этом теперь нет необходимости? – сказала Шарлотта с удивлением. – Я думала, что…

– О, да, возможно, нам лучше сначала узнать, что предложит сэр Эдвард, – сказала мисс Бриртон, еще более смущенно. – Может быть, у него… Он может… – Она запнулась в некотором замешательстве, а Шарлотта, не зная, что и сказать, смогла лишь пристально посмотреть на нее, чувствуя, что перед ней была уже не прежняя хорошая подруга, с которой они так душевно общались только что, а прежняя неразговорчивая расчетливая леди. «Клара, как выяснилось, далеко не глупая женщина, и она должна насквозь видеть сэра Эдварда с его нелепыми ухаживаниями и глупыми комплиментами, – рассуждала Шарлотта про себя. – Он должен вызывать у нее, как и у меня, скорее раздражение, чем удовольствие, но почему-то мисс Бриртон готова ждать и даже обнадежить его?»

Они больше не сказали друг другу ни слова, а вместо их недавней дружеской болтовни воцарилось неловкое молчание. Шарлотта решила молчать настолько долго, насколько позволяют приличия. А Клара молчала, потому что боялась сказать что-то лишнее. Она нетерпеливо посматривала в сторону Террасы и, по мнению наблюдательной Шарлотты, очевидно раздумывала, извиняться ли ей перед своей подругой за вынужденную заминку или попросить об одолжении никому не рассказывать об их встрече с сэром Эдвардом, который уже подходил к ним и как обычно начал свое приветствие издалека.