Сэндитон

Шарлотта не узнавала Диану, которая всегда с энтузиазмом придумывала себе проблемы и с удовольствием их решала, теперь она с ужасом глядела на распухший нос сестры и не знала, что предпринять.

– Бедная, милая Сьюзен, тебе всегда не везет. Только ты немного поправишься, как на тебя набрасывается какое-то чудовищное насекомое или на пути попадается коварный бордюр. Судьба всегда имеет в запасе что-нибудь серьезное, чтобы подорвать твое здоровье. Но что же теперь делать? Кстати, это была пчела или оса?

– Это была пчела. Я видела ее, – спокойно и решительно сказала мисс Лэмб. – Осы летают быстрее и громче жужжат. У них туловища длиннее и на брюшке никогда не бывает желтизны. – Шарлотта с уважением посмотрела на хрупкую мисс Лэмб, которая на лету сумела отличить пчелу от осы и не упасть при виде нее в обморок, а затем спокойно обратилась к рыдающей Диане.

– Моих младших братьев часто жалят пчелы, – сказала Шарлотта. Это, конечно, довольно неприятно, но я не вижу причины для беспокойства. Обопритесь на мою руку, мисс Паркер. Мы ничего не сможем сделать, пока Вы ни присядете и ни позволите мне осмотреть ранку.

Вместе с мисс Лэмб, они проводили мисс Паркер в приемную гостиницы, и, послав удивленного хозяина за нашатырным спиртом и чистым полотном, уложили ее на софе.

– Ну вот, теперь лежите спокойно и дайте мне взглянуть на место укуса. Сейчас я выну жало, и сразу станет легче. Не волнуйтесь, это не больно, оно тонкое как волосок. Но его надо вытащить, чтобы совсем прошла боль.

– Да, да, – кивала Диана, суетясь вокруг них. – Вы послали хозяина гостиницы за лекарством? Я совсем не знаю, что предложить в таком случае. Розовую воду, может быть? Или настойку мальвы? Мы никогда прежде с этим не сталкивались. Но независимо от диагноза, лекарства всегда стоит пить лежа, это я точно знаю. В таком положении лекарство медленно движется по телу и лучше помогает, а если человек стоит, то оно быстро опускается вниз. О, если бы злосчастная пчела ужалила Сьюзен не в нос, а в ухо, я бы посоветовала положить в него жареный лук. Это средство уже однажды почти моментально излечило Фанни Нойс от боли. И с тех пор я все ждала, что у кого-нибудь из нас возникнет боль в ухе и тогда мы смогли бы проверить это средство на себе. Однако нос…! Я совсем не разбираюсь в этих носах! – воскликнула Диана и в этот момент Шарлотта ловко выдернула пчелиное жало из носа мисс Паркер.

– Надеюсь, я сумела помочь ей, – сказала она, выпрямляясь. – Если Сьюзен теперь немного полежит и подержит на ранке кусочек полотна, пропитанного нашатырным спиртом, кажется, хозяин его уже несет, то через несколько часов от укуса не останется и следа. Это всего лишь вопрос времени и терпения. Больше я ничего не могу сделать.

Впрочем, ей пришлось еще успокоить и мисс Диану, которая продолжала бестолково суетиться и докучать владельцу гостиницы. Она расспрашивала его о листьях бузины, красного щавеля и мальвы, о бараньем и нутряном сале, в надежде, что все эти снадобья при необходимости будут под рукой, совершенно не понимая, что им не место в гостиничной подсобке.

Случай с пчелой на короткое время отвлек Шарлотту от мыслей о Сиднее Паркере, но вытащив жало, она снова вспомнила о нем. Здравый смысл подсказывал ей, что на людях стоит вести себя как раньше, непринужденно, но она больше не могла контролировать себя и думала только о том, поедет ли она обратно в экипаже с Сиднеем? Никто пока не обратил внимание на то, что экипажей осталось только три и, насколько поняла Шарлотта, Сидней, Генри Бруденалл и Клара Бриртон старались не привлекать внимание к этому факту. Может быть, стоит заставить эту троицу поволноваться и вынести этот вопрос на всеобщее обсуждение? Шарлотта живо представляла себе восклицания Дианы, возражения сэра Эдварда и изумление его сестры. И она не винила Сиднея, желавшего избежать объяснений перед всей компанией.

Впрочем, Сидней не совершил ничего предосудительного, рассуждала она. Честно сообщил о поломке экипажа Паркера, предложил новое перераспределение мест на обратном пути. Но почему-то он вдруг забыл о своем несчастном друге Генри Бруденалле, полностью возложив заботу о нем на мисс Бриртон, которая, похоже, не была против, и, судя по всему, назад, собиралась поехать вместе с Генри и Сиднеем. Поскольку эти трое хранили молчание, Шарлотта посчитала неуместным привлекать к ним внимание и немного побаивалась, чтобы щекотливый вопрос не возник сам собой.

Но ее беспокойство было напрасным. Диана была занята сестрой, и ей некогда было спорить с братом по поводу размещения пассажиров. А сами путешественники уже настолько устали от общения друг с другом, что, казалось, им было всё равно с кем ехать, лишь бы ехать молча, поэтому никто не возражал, когда Сидней вновь начал торопливо рассаживать всех в экипажи.