Сэндвич с пеплом и фазаном

В горле у меня внезапно пересохло, я не могла сглотнуть. Я подумала о тех давно мертвых химиках, которые случайно вдохнули смертельную дозу арсина и умерли в судорогах. Или я, быть может, выпила воды из отравленного стакана?

Но нет, если не считать шока от новостей о мисс Моут, прочие симптомы отсутствуют.

— Почему ты мне все это рассказываешь? — спросила я.

Мы все еще кружили друг вокруг друга, словно два петуха на ринге, и я уже решила, что не заговорю первой о сэндвичах с фазаном. Если она член Гнезда, пусть сама раскроется.

— Потому что ты должна знать, — ответила она. — Я уже некоторое время присматриваю за тобой.

Я пожала плечами. Что мне еще оставалось делать?

— Ты сказала, что была там, когда использовали мышьяк?

— Думаю, да, — подтвердила она. — Я сидела напротив Франчески, когда Моут принесла ей тарелку с лобстером.

— Из буфета?

— Не могу сказать. Я сидела к нему спиной. Довольно странно, я вспоминаю, как Моут приподнимает свою любимую чайную бабу с тарелки.

— Она принесла Франческе лобстера под своей чайной бабой?

— Глупо, не правда ли? Хотя я не задумывалась на эту тему. Однако припоминаю, что я думала, не угостил ли ее чем-нибудь эдаким наш возлюбленный председатель. Он устроил целое шоу из разрезания ее лобстера, отделил клешни, извлек мякоть — она взвизгнула и закрыла глаза при виде усиков. Ее затошнило от одного взгляда на них, так она сказала. Забавно, не правда ли?

«Странно» — вот какое слово больше подходит в этой ситуации, впрочем, огромная чайная баба мисс Моут перекрывает практически все.

Что приводит на ум множество новых версий.

— Кто же из них это сделал? Райерсон Рейнсмит или мисс Моут?

— Я не знаю, — вздохнула Фабиан. — Правда не знаю.

— Почему ты никому не сказала? — спросила я. — К примеру, полиции.

Фабиан бросила на меня отстраненный взгляд, потом ответила:

— У меня были свои причины.

Одну из них я могла назвать, не сходя с места, но сдержалась. Я решила перевести разговор в менее личное русло — по крайней мере, на какое-то время.

— Надо быть очень осторожным с отравлением морскими гадами, — сказала я. — Мидии, ракушки, гребешки и устрицы содержат органические формы мышьяка. А также крабы и лобстеры.

Я никогда не думала, что стану защищать Райерсона Рейнсмита, но мир — странная штука, и когда дело касается ядов, лучше соблюдать осторожность.

Повешенного не вернешь к жизни, и кроме того, терпеть не могу, когда из меня делают дурочку.

— Проба Марша не помогает различить формы мышьяка, — продолжила я. — Но поскольку на балу изящных искусств больше никто не отравился, думаю, мы можем предположить, по крайней мере в настоящий момент, что яд для Франчески Рейнсмит происходил не из природной токсичности лобстера.

— Лобстер был лишь прикрытием? Ты это хочешь сказать?

— Возможно, — ответила я. — А может, и нет.

Фабиан уставилась на меня, потом покачала головой.

— Ты странная, де Люс. Я не могу тебя раскусить.

— Я тебя тоже. Расскажи мне еще о вечере бала.

— Было все как всегда. Длинные столы, все сидят через одну — преподавательница, ученица, преподавательница, ученица — принцип демократии, помнишь? Никакой иерархии, все равны и тому подобное.

— Постой, — произнесла я. — Как получилось, что председатель сидел рядом с женой? Ты же так сказала, верно?

— Гммм, — протянула Фабиан. — Я об этом не подумала. Если только из-за количества стульев.

— Итак, — сказала я, меняя тему. — Мисс Моут извлекает тарелку Франчески с лобстером из-под своей чайной бабы, председатель его разделывает, а Франческа наслаждается сытной едой. Верно?

— Абсолютно, — подтвердила Фабиан. — Я была занята расчленением своего собственного лобстера, и это была та еще задачка. Некоторые не любят брызгать на соседей растопленным маслом и соками. Некоторые пытаются вести себя как леди.

— А Франческа?

— О, она справлялась неплохо, болтала с девочками. В своем золушкином наряде она была в центре внимания.

— А что насчет председателя? Он тоже был в костюме?

Франческа фыркнула.

— Нет. Он выше такого рода вещей.

— А как насчет призов? — спросила я. — Франческа ведь выдала кому-то медаль?

— Да, — подтвердила Фабиан. — Кажется, да. Ах да, точно.

— Медаль Святого Михаила, — напомнила я. — За историю церкви.

— Да.

— Клариссе Брейзеноуз.

— Да.

— Которая исчезла тем же вечером.

— Так говорят, — сказала Фабиан.

— А ты что думаешь?

Фабиан закурила еще одну сигарету так же манерно, как и предыдущую.

— Не стоит так уж доверять словам младших учениц, — сказала она, задувая спичку с такой силой, словно перед ней торт со свечами на сотый день рождения. — У них в головах черт-те что. Истории о призраках, волшебные сказки. Их легко напугать.

— Я тебя спрашиваю не о том, что говорят младшие ученицы, а о том, что ты думаешь.

— Я думаю — кто знает? Люди приходят и уходят все время. В школах это обычное дело. Ее могли отослать домой. Не оправдала ожиданий.

— Да, — эхом отозвалась я. — Могли.