Сено-солома

– Работа, еда, физические упражнения, подвижные игры. Песен у костра лучше не надо. Они настраивают лирически. Такова будет наша тактика, – сказал Лисоцкий.

Таким образом, я оказался заместителем Лисоцкого в поле, поскольку он взялся вести учет и контроль в конторе, а также массовиком-затейником по предупреждению любви.

Вторая должность мне показалась интересной. В самом деле, свести все отношения на рельсы дружбы, а? Это трудно и почетно. Поэтому я сразу же стал приглядываться к народу. Кто на кого смотрит, как смотрит и зачем. Главное, зачем.

А народ тем временем двинулся на сеновал набивать сеном матрацы. Я пошел вместе со всеми. В руках у меня были два мешка. Дядин Федин и мой.

Амбалы

Вы знаете, что такое амбалы? Нет, вы не знаете, что они такое.

Так написал бы Николай Васильевич Гоголь. Но при Гоголе амбалов еще не было. Они появились совсем недавно. Короче говоря, как я узнал, амбалы – это молодые люди, перенесшие процесс акселерации. То есть ускоренного физического развития.

Сейчас много кричат об акселерации. Акселерация то, акселерация се. В данном случае она меня интересовала с моей точки зрения. С точки зрения миссии, возложенной на меня Лисоцким.

Первое упоминание об амбалах я услышал еще в электричке. Двое молодых людей, каждый на голову выше меня, пели такую песню:

Амбалы отличаются от прочих
Размерами, умом, а также тем,
Что могут заменять чернорабочих
В любой из государственных систем.
В общем, типичная самореклама.

Насчет размеров – это они верно. Умом, как я понял, они тоже отличаются. Просто удивительно, насколько количество мозгового вещества может быть непропорционально росту. Последствия подобного диссонанса я опишу позже.

Вообще амбалы очень милы, но энергии у них больше, чем потребности в ней. В нашем отряде я насчитал восемнадцать амбалов. О троих стоит рассказать подробнее. Они уже в электричке образовали эстрадную группу.

Амбал Яша выше всех. Такое впечатление, что он не совсем хорошо понимает, что происходит внизу, на земле. Он витает где-то высоко, на уровне верхушек деревьев. Представьте себе белокурого пятилетнего мальчика, которого растянули в длину, как сливочную тянучку. Метра на два. Выражение лица и вес остались прежними. Это будет Яша.

Яша играет на гитаре, как Паганини на скрипке. На одной струне. Его пальцы обхватывают гриф, оборачиваясь вокруг него дважды. Еще Яша пишет стихи.

Амбал Леша похож на боксера. Когда в тренировочном костюме. А когда снимет, то нет. Глаза у него голубые, как его биография. Ясли, детский сад, школа. Леша был идеологом амбалов. Он постоянно напоминал, что амбалы, мол, сделаны из другого теста. И лучше с ними не связываться.

Леша был наиболее опасен в смысле моей миссии. Еще на вокзале, обозрев девушек, Леша воскликнул:

– Кадры в порядке!

Он хотел показать, что он опытный кадровик. Может, так оно и было. Хотя в его девятнадцать лет он просто физически не мог им стать.

Третий амбал Юра, откровенно говоря, амбалом как таковым не являлся. Роста он был ниже среднего. Амбалом его делала прическа. Мало того, что у него были длинные волосы, как у всех амбалов. Каждый волосок у Юры был, как пружинка, если его рассматривать отдельно. В мелких завитках. И цвета вылупившегося цыпленка. Все вместе это напоминало одуванчик.

Эта компания первая понеслась к сеновалу, размахивая наматрацниками. За ними остальные. Девушки к этому моменту успели переодеться в шортики и прочие штучки. Как бы между прочим. Однако с тайным смыслом. Они шли, будто бы не обращая на амбалов внимания.

Амбалы уже прыгали по сену, проваливаясь в него по пояс. Потому что были тонкие. Я забеспокоился, как бы они не потерялись в стогу. Потом они стали скидывать охапки сена девушкам. А девушки набивали мешки.

Я тоже набил мешок. Он стал как аэростат. И дяди Федин как аэростат. В итоге два аэростата.

– Девушки, будьте добры, зашейте матрацы, – попросил я. – У меня ниток нет.

– У начальника нет ниток, – сказала Тата.

– Надо помочь начальнику, – сказала Наташа-бис.

И они принялись зашивать мои матрацы, отвратительно хихикая. Барабыкина влезла на сеновал, отчего он сразу сплющился, и работала там.

Амбалам надоело скидывать сено, и они начали заигрывать с девушками. Барабыкину они игнорировали. Она для них была женщина другой эпохи.

– Девушки, что вечером делаем? – спросил Леша. Я насторожился.

– А что вы можете предложить? – спросила Барабыкина сверху.

– Приходите, тетя Лошадь, нашу детку покачать, – сказал Яша меланхолично. – Стихи Маршака.

Все заржали. Я ничего не понял.

– Готово! – сказала Тата, перекусив нитку. – Вам помочь донести?

– Я сам, – сказал я и взвалил аэростат на спину. Он был не слишком тяжелый, но громоздкий. Ветер его сдувал со спины, поэтому я качался, удерживая равновесие.