Сеньорита

— А что, я до этого был непорядочным? Ну подумай сама: кто ты и кто я? Война кругом, меня сбить могут. Вдовой останешься? Кроме того, я вообще не представляю, как это нам сделать!

— Что именно сделать? — с подозрением спросила Ольга.

— Ну, это… Расписаться, документы какие-то оформить.

— В каком смысле расписаться? — не поняла девушка.

— В самом прямом! Ты хоть и русская, но все равно — иностранная гражданка. Я тут вообще по документам не существую.

— Как это не существуешь? Вот же ты!

— У нас удостоверения личности еще на пароходе отобрали и оставили только справки с испанскими именами. Помнишь, когда ты меня подобрала, я Мануэлем назвался? Вот теперь я и значусь здесь как Мануэль. У наших всех тоже эти, как их… А, вспомнил, боевые псевдонимы! Вон, Санька Макаров — Игнасио. Ну и другие, кто как. Мы знаем, кого как по-настоящему зовут, а для посторонних и псевдонимов хватит.

— Как у вас все сложно… — задумчиво сказала Ольга. — Что, и в церкви вас не венчают?

— Окстись, какая церковь! У нас она давно уже отделена от государства. Религия — опиум для народа!

— И детей вы не крестите?

— Ни за что!

— Вот бред-то какой… Чего же ты крестик носишь?

Это было правдой. Крестик у Дениса был. Но он тщательно это скрывал даже от друзей. Не говоря уже о начальстве и комсомольских вожаках. Крестик он хранил, как возможное воспоминание о родителях. Которых он совершенно не знал.

— Если крестик есть, значит, тебя крестили, — безапелляционно заявила девушка. — Ты, наверное, совсем маленьким был, когда крестили. Вот и не помнишь.

Денис задумался. Как ни крути, а Ольга была права. Не мог этот поповский символ просто так появиться у него на шее. Значит, что-то все же было. В младенчестве. Ну, в конце концов не его в этом вина.

— Так, — засуетилась Ольга. — Мне уходить надо, а то фалангисты проснутся!

Как накаркала! В зал заглянул тот самый, усатый фашист. С подозрением оглядел помещение, пошевелил усами и вновь скрылся за дверью.

— Вот, — расстроилась девушка. — Как мне теперь в спальню пробираться? Скоро ведь и папенька проснется!

Денис решился.

— Никуда тебе спешить не надо. Прямо отсюда в спальню попадешь. Пойдем, покажу…

Потайной ход привел девушку в полнейшее изумление. Оказывается, не все она знала о своей финке!

Но времени на то, чтобы ее успокаивать, у военлета не было. Тщательно прикрыв за Ольгой дверь, он глянул на ящики с сокровищами и, торопливо вернувшись в свою каморку, занялся тетрадкой с испанскими выражениями. Зарядку сегодня делать ему почему-то не хотелось…

Обед девушка ему доставила уже из своей спальни. Чмокнула в щеку, сунула чистый, непривычно длинный конверт и тут же исчезла, даже ничего не спросив о таинственных ящиках. Денис понял, что все расспросы она оставила на потом. Еще раз внимательно перечитал свое послание Макарову, убедился, что все правильно, запечатал конверт, но надписывать не стал. Решил сначала посоветоваться с любимой.

То, что он любит Ольгу, у него никаких сомнений не вызывало. Как говорится — втюрился. Причем по самые уши. И что с этим делать, он совершенно не представлял. Женится надо — это само собой. Но вот как? Даже в недавнем прошлом своем положении, будучи советским военлетом, помогающим испанским республиканцам, сделать это было весьма затруднительно. Да невозможно, черт побери! Не было таких случаев, чтобы советский человек женился на испанке! В данном случае, конечно, не совсем на испанке, но на гражданке Испании, но это ничего не меняет. Кто ему позволит сделать такое? Просто скомандуют: «Отставить жениться!» И все, ваши не пляшут…

Но выполнить такую команду он не сможет? Нет, конечно. Тогда какой он советский военлет? Тут предательством Родины попахивает!

Никакого выхода нет. То есть абсолютно!

Так! А не оставить ли все это на потом, на когда разъяснится с его текущим положением? Он ведь совсем не представляет ситуацию в полку. А также то, как к нему сейчас относятся товарищи. И — командиры… Они ничего не знают о его судьбе. Если та паршивая газетенка попала к тем, кому следует, то, скорее всего, его и взаправду считают предателем. А с такими все просто: трибунал — и к стенке! Может быть, конечно, разберутся и оправдают. Но это когда еще будет… Да и будет ли вообще? Сильные сомнения имеются. На памяти Дениса подобного не случалось, однако нетрудно представить, зная нынешнюю международную обстановку. Лучше уж, чтобы он действительно разбился на своей «мухе»… Нет, надо обязательно письмо Саньке отправить! Непонятно как? Но Ольга обязательно придумает!

ГЛАВА 10

Денис валялся на постели, читая «Войну и мир» Толстого, который мало что был графом, так еще и почти половину романа написал по-французски! Он, наверное, думал, что его читатели все поголовно этот язык знают. Ну, как же, граф! И тосклива эта книжка была до невыносимости! Ольга принесла толстый томик несколько дней назад, велела читать. «Для поднятия общего уровня культуры» — так она выразилась. Денис фыркнул, решил про себя, что ни фига такую ерунду читать не будет.