Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации

Справка содержит немало интересного. В частности, в ней сказано о том, что Эфрон «работал по освещению» евразийцев, белоэмиграции, по заданию органов вступил в русскую масонскую ложу «Гамаюн». В течение ряда лет Эфрон использовался как «групповод и активный наводчик-вербовщик», при его участии органами НКВД были завербованы многие белоэмигранты. В Советском Союзе он проживал под фамилией Андреев и находился на содержании НКВД, но фактически после возвращения в Москву на секретной работе не использовался.

Эфрона подозревали в двойной игре. Было предположение, что он одновременно работал и на французскую разведку. Потом круг иностранных спецслужб, с которыми он сотрудничал, значительно расширился. Его обвинили в связях с английской, польской и белоэмигрантской разведками, приплюсовали контакты с троцкистами. Вспомнили и белогвардейское прошлое на юге России.

Сломался на допросах вернувшийся из эмиграции П. Н. Толстой — племянник писателя Алексея Толстого: «Я признаю себя виновным в том, что с 1928 года являюсь членом белогвардейской так называемой „Евразийской“ партии, работающей в контакте и по заданию французской разведки и одновременно субсидирующейся английскими финансовыми кругами. Я виновен в том, что с 1932 года являюсь агентом французской разведки, будучи завербован ее резидентом — белоэмигрантом Эфрон Сергеем Яковлевичем, находившимся в Париже. Я виновен далее в том, что по указанию того же Эфрон в 1933 году приехал в СССР для ведения шпионской работы…»

Со дня ареста и до последнего допроса 5 июля 1940 года Эфрона допрашивали 17 раз. Его попытки опровергнуть обвинения в шпионаже показаниями о своей многолетней работе на НКВД следователей не заинтересовали.

В приговоре военной коллегии Верховного Суда СССР Эфрон проходил как лицо без определенных занятий. В последнем своем слове он отрицал причастность к шпионажу, заверял, что был честным агентом советской разведки и что вся его деятельность с 1931 года была направлена в пользу Советского Союза.

Предъявлялись ли Цветаевой какие-либо обвинения? Опять же, к Берии напрямую обращалась. Она что, знала его лично?

Ясности на этот счет нет до сих пор. Хотя откуда она могла его знать? Приехала в Москву в 1939 году, а выехала из России в 1922-м. Вообще-то бросается в глаза, что следствие не особенно активно пыталось выяснить, была ли вовлечена Цветаева в антисоветские организации, в которых участвовал ее муж. Может, потому, что проходившие по этому делу, в частности племянник Алексея Толстого, свидетельствовали: она поэтесса, не больше, и в голове у нее хаос. Правда, печаталась она в разнообразных белоэмигрантских изданиях, дружила с евразийцем Д. Святополк-Мирским, писала поэму о расстреле Николая II, не преминул уточнить обладавший прекрасной памятью графский племянничек.

Из протокола первого допроса Сергея Эфрона:

— А какую антисоветскую работу проводила ваша жена?

— Никакой антисоветской работы моя жена не вела. Она всю жизнь писала стихи и прозу. В некоторых своих произведениях она высказывала взгляды несоветские.

— Не совсем это так, как вы изображаете. Известно, что ваша жена проживала с вами совместно в Праге и принимала активное участие в издаваемых эсерами газетах и журналах. Ведь это факт?

— Да, это факт. Она была эмигранткой и писала в эмигрантские газеты, но антисоветской деятельностью она не занималась.

— Непонятно. С неопровержимостью доказано, что белоэмигрантская организация на страницах издаваемых ею печатных изданий излагала тактические установки борьбы против СССР. Что могло быть общего у человека, не разделяющего этих установок?

— Я не отрицаю того факта, что моя жена печаталась на страницах белоэмигрантской прессы, однако она никакой политической антисоветской работы не вела.

— В таком случае объясните причины столь внезапного вашего перехода на советские позиции, учитывая, что до 1929 года вы являлись активным противником советской власти, а с 1929 года превратились в ее сторонника?

— Я должен сказать, что это всецело произошло не сразу, а с постепенностью, о которой я указывал в своих ответах. Я говорю, евразийцы, в частности их «левая» группа, были еще до 1929 года до некоторой степени просоветской группой.

— Но ведь из ваших же ответов видно, что это не совсем так. Евразийцы в антисоветских целях переправляли нелегальную литературу в СССР с целью пропаганды своих взглядов. Вы же заявляете о том, что евразийская организация воспитывала людей в просоветском духе?

— На определенном этапе своего развития евразийцы не могли уже удержаться на прежних позициях и скатывались либо к фашизму, либо к принятию советской платформы.