Сенсация по заказу

Но пока больше платят чеченцы. А кроме того, он презирал федералов с их стремлением любой ценой сохранить чеченскую колонию, прикрываясь затасканными обещаниями цивилизации, прогресса, правового государства, школ, больниц, работы и пенсий. Они пытаются купить целый народ, оптом. А народ купить невозможно, можно купить одного нужного человека: Хаттаба, например, или Басаева. Как немцы купили Ленина. Или не купили, кто уж там теперь разберет. Но федералы даже не искали других путей, кроме войны, и упорствовали в своей неправоте, кажущейся им правотой. За это Ларин их презирал. Но и к чеченцам особой теплоты он тоже не испытывал. Дикость, доведенная местами до абсолюта, невежество и раболепие перед пророками, мальчики, выросшие в горах, не умеющие даже читать и заучивающие тупо Коран на слух, женщины, идущие на смерть якобы во имя Аллаха, люди, переставшие ценить самое ценное для человека — собственную жизнь…

Он-то ее ценил. И собирался жить долго и счастливо. Лет через десять уйти на покой и провести остаток дней вдали от людей — на пустынном острове в океане или где-нибудь в дикой канадской тайге. Наслаждаться жизнью до последнего дня. Выцедить ее до малейшей капельки.

Так и будет. Он сунул руку под рубашку и погладил пальцами маленький шрамик на левой стороне груди. А это — только оберег, амулет, талисман. Там, под кожей, была зашита его собственная личная бомба — устройство самоликвидации, изобретение умельцев из ЦРУ, тонкая лепешка пластита и электронный взрыватель, который срабатывает на голосовой пароль. Он вшил малютку, когда начал работать с чеченцами, он придумал пароль, но надеялся, что ему никогда не придется его произнести. Как носят снайперы пулю на шее вместо креста, так он носил эту бомбу под сердцем, веря, что она убережет его от смерти…

9.30. Мимо аптеки напротив, ведя велосипед, прошел парень. Он только на минуту остановился, присел, перевязал на кроссовке шнурок и побрел дальше, а на витринном стекле осталась висеть маленькая наклейка — вкладыш из жвачки с дурацкого вида поке-моном. Это и был условный знак. Значит, все состоится.

— Да получишь ты радость и жизнь! — сказал он сам себе на чеченский манер.

Ларина вдруг захлестнул приступ гордости. Сейчас его руками творится история. Бред, конечно, — он рассмеялся от всей души, — но чувствовать сопричастность чертовски приятно!

Шляпников прочел последний из отложенных на утро документов, подписал и захлопнул папку. Напольные часы в углу кабинета мелодично звякнули один раз — 10.30. Он встал из-за стола, подошел к окну. За окном два садовника ловко подстригали газон. Люди заняты делом. Хорошо. Правильно. Он вернулся к столу, но работа не шла… Подумалось: а Денис старается. Даже явно перебарщивает.

Он решительно отодвинул бумаги, нажал кнопку селектора. На пороге тотчас же материализовался референт.

— Распорядитесь подавать машину.

— Но, Герман Васильевич… — референт замялся. — Машины только что отбыли.

— Верните. Референт испарился. Кстати, датская королева вместе с мужем ездит по Копенгагену вовсе без охраны. А норвежский король, ныне покойный Улаф Пятый, между прочим, и вовсе разъезжал в трамвае. Интересно вот, билет он покупал, или у него был проездной?

…Водители в пробках на Кутузовском хороши пониманием текущего момента и посему ведут себя спокойно. А впрочем, действительно ли они этим хороши? Денису припомнился американский фильм «Крушение». Там Майкл Дуглас не выдержал стояния в пробке, психанул и пошел крушить город…

Денис не отрывался от окна. По перекрытому в обе стороны проспекту ветер гнал пустой полиэтиленовый пакет. Он подпрыгивал, как перекати-поле, зависал на несколько секунд в воздухе и, плавно приземлившись, снова неутомимо катился…

Рапорты за спиной звучали громко и четко, но абсолютно беспросветно:

— Поисковая группа 1 — чисто.

— Поисковая группа 2 — чисто.

— Поисковая группа 3 — чисто.

— Объект на месте, пульт в руках. Ждем команды. В 10.41 проспект был по-прежнему пуст. «Разгонная» машина не появилась.

— Связь со Свиридовым, — распорядился Денис. Ему подали рацию.

— Свирирхрхр… — Голос забила помеха, и снова уже отчетливо: — Свиридов.

— Докладывайте! Почему не прошла разгонная машина? Почему нарушили график?

— Шеф приказал… — Голос какой-то виноватый или испуганный.

— Что приказал?! Не мямлите, Свиридов! Шляпников приказал нарушить график?!

«Разгонный» автомобиль наконец пронесся мимо окон штаба. Денис скрипнул зубами ему вслед.

— Он приказал вернуться и забрать себя… то есть его…

— И где он сейчас?! — Денис не верил своим ушам.

— Здесь. То есть в машине. Он сам, сам приказал! Лично.

— Почему вы мне не доложили?! — Денис взревел так, что задрожали стекла.

— Да кто ты такой, чтоб тебе обо всем докладывать?! — не выдержал Свиридов.

— Да вы понимаете, чем мы рискуем из-за вашего головотяпства?!