Сенсеры

– У них есть отличительный знак, вот здесь, – Алекс постучал себя по шее, прямо за ухом, и Эллен вспомнила о шраме Георгия Марковича. – Татуировка в виде математического знака суммы, обозначает прибавление к их обществу. На зеркальное отражение «Э» похожа. Наносится после шестнадцати лет. Но если сможешь ее разглядеть, значит, все плохо: тебя почувствуют. Хотя это не твой случай.

– Ты про энергию? Как думаешь, почему у меня ее нет?

Алекс сосредоточенно смотрел на дорогу, петляющую между деревьями. Эллен показалось, что он размышляет не над ответом, а над тем, озвучивать его или нет.

– Она у тебя есть. Роберт думает, ты могла перескочить энергетическую фазу. Тебя нельзя почувствовать, словно ты созревший сенсер. Только неизвестно, как далеко ты прыгнула. Например, Нелли в ноябре исполнилось восемнадцать. Нельзя вычислить, что она сенсер, при встрече, но когда она использует внушение, ее энергия по-прежнему улавливается. Я вышел из фазы четыре года назад, при включении дара моя энергия выделяется слабо. А энергию Роберта вообще невозможно засечь.

– То есть вы не знаете, в каком возрасте моя энергия?

– Да. Если ей восемнадцать, то лучше не использовать дар, сильный выброс могут засечь, а если сорок – пользуйся на здоровье, хоть четырьмя сразу. Импульсы ведь неспроста показались? Мне-то ты можешь сказать правду.

Он улыбнулся, вопросительно вскинув брови. Эллен невольно напряглась.

– Я уже говорила правду. Я даже видения не могу вызывать. К тому же Роберт узнал бы, если бы я использовала способности.

– Да, приборы показали бы выброс.

– Но они не показали. Вот и ответ, – невинно сказала Эллен.

– Они бы и не показали, если ты перескочила на уровень взрослого сенсера. – В голосе Алекса звенело подозрение. Он взглянул на Эллен. – Но ведь импульс чувствования дал скачок на какие-то секунды. Разве нет? Так что?

– Я бы сказала, – лихо соврала она. – Зачем мне скрывать?

«Да, хороший вопрос».

– Ладно, верю. Ты же мне скажешь, когда они проснутся?

– Конечно.

Эллен украдкой поглядывала на притихшего Алекса. Что-то было не так. Не успела она в Дом попасть, как он сразу пригласил прогуляться, принес обед и предложил помощь, несмотря на то что это очень опасно. Почему? Только из-за их связи?

– Не переживай, все будет хорошо, – сказал Алекс и взял Эллен за руку.

Приятное ощущение спокойствия расплылось по телу. Когда энергии переплетались, истинные чувства были как на ладони.

«Дура! Как я могла в нем усомниться? Если Алекс хочет что-то выведать, то только из добрых побуждений, никак иначе!».

Эллен уже собралась рассказать о чувствовании, как он заговорил первый:

– Скорее всего, элитовцы внушили твоему отцу, что ты гостишь у родственников или отдыхаешь в лагере. Летом это удобно. Скажешь подруге, что не можешь до него дозвониться. Если все хорошо, вряд ли она тебе что-то ответит, а если нет…

Эллен уткнула лицо в ладони. Смелость и готовность к любому исходу растворились в воздухе, и страх вырвался на волю.

– Алекс, я не могу. Я не готова! – Эллен с испугом посмотрела на него.

– Я знаю, знаю, но нужно собраться. Не думай заранее о плохом.

– Расскажи о себе, – попросила Эллен. Ей нужно было отвлечься от мыслей.

– Я родился элитовцем, – с отвращением сказал он, – у меня не самая счастливая история. Когда мне было шесть, мы с отцом сбежали. Маме не дали уйти, она осталась в «Элите». Назад пути не было. Нельзя было раскаяться или изменить решение, потому что отцу эту выходку не простили бы. Нам пришлось скрываться, но однажды судьба свела нас с Робертом и Ритой. Какое-то время мы жили у них. Роб прикрывал меня, когда я вступил в фазу. Тогда и родилась идея о месте, где подростки могли бы прятаться в фазовый период, а потом жить нормальной жизнью, без обязательств перед «Элитой». Отец нашел монастырь, о котором ходили слухи, и начал приводить его в пригодный вид.

Алекс немного помолчал, погрузившись в воспоминания.

– Через полгода, покупая строительный материал, папа почувствовал близнецов. Они помогали своему отцу, владельцу магазина. Тогда они только вступили в фазу и еще не успели засветиться с выбросом. Конечно, они пользовались блокировкой, но их провал был вопросом времени. Отец с Робертом поговорили с их родителями. Те поддержали идею о Доме. Так у нас появились первые сторонники. Больше года мы не искали других сенсеров, ведь Роберту и так приходилось блокировать меня, Тимура и Олега.

Потом он привел Макса. Случайно почувствовал его во время выезда в город. Макс не знал, что он сенсер, как не знал и настоящих родителей, которые бросили его малышом. Приемные родители не очень любили его. Они много пили, воспитанием не занимались и даже не тревожились, если он неделями не появлялся дома. Макс не знал про «Элиту» и что пользоваться способностью опасно. Когда Роб все ему объяснил, он не раздумывая ушел к нам.