Сент-Ив

Окна моей гостиной выходили на север, но входной коридор освещался со стороны сквера, а потому я мог следить за печальным отступлением Рональда. Вскоре к нему подошла какая-то фигура, в которой я узнал майора Чевеникса. При виде встречи двух друзей я чуть не захохотал: я предвидел, какой разговор начнется между ними, и даже мысленно слышал замечания: «Я вам говорил», или «Но я же не говорил вам!», звучащие, как лязг мечей. Без сомнения, они немного выиграли от визита Рональда, но мое положение было еще хуже, нежели положение моих противников, и вдобавок беседа с юным Рональдом произвела на меня удручающее впечатление. Рональд закусил удила и окончательно отказал мне. Это не представляло для меня неожиданности, но все же я не мог причислить к хорошим новостям отказ брата Флоры. Теперь я твердо знал, что когда я уеду во Францию, будет сделано решительно все, чтобы заставить любимую мной девушку отказаться от навязчивого француза и принять предложение майора. Конечно, Флора устоит, но мысль о тех просьбах и доводах, которыми будут осаждать бедняжку, была мне неприятна, и я решил, что ее необходимо предупредить и подготовить к борьбе.

Я считал бесполезным стараться увидеть Флору днем, но задумал сегодня же рано вечером попытаться пробраться в Суанстон. Мне следовало также подумать и о путешествии во Францию. Тут, в Эдинбурге, море было всего в четырех милях от меня; я мог явиться наудачу к рыбакам, держа в одной руке шляпу, а в другой нож, однако подобное предприятие показалось мне таким отчаянным, что я решил лучше вернуться к дому Берчеля Фенна и вторично постучаться в его двери. Для этого мне были нужны деньги. Отдав Флоре бумаги, я сохранил у себя тысячи полторы фунтов, но эта сумма и была у меня, и не была: после завтрака в доме Робби я, удержав тридцать фунтов, отнес остальные деньги в банк на Джордж-стрит и положил их на имя мистера Роулея; в то время я думал оставить их моему слуге, если мне придется поспешно уехать. Теперь мне самому понадобилась эта сумма, и я отправил в банк моего юного слугу, с его кокардой и прочей амуницией, приказав юноше взять обратно полторы тысячи фунтов. Роулей долго не возвращался, а когда снова явился ко мне, его лицо горело. В руке Роулей держал квитанцию.

– Дело не подходящее, мистер Анн, – сказал он.

– Как так?

– Я нашел банк, сэр, и все как следует, – продолжал юноша. – Но, Боже Ты мой, как я перепугался! У дверей стоял вкладчик. И знаете, мистер Анн, кто это был? Тот самый красножилетник, с которым я завтракал близ Эйльсбери!

– Вы не ошиблись?

– Нет, наверно не ошибся, – отвечал Роулей. – Я не говорю, что это был мистер Лавендер, нет, я узнал бывшего с ним товарища и подумал: «Это неладно».

– Да, неладно, – согласился я.

Я в раздумье ходил по комнате. Конечно, этот сыщик лондонской полиции мог случайно быть в Эдинбурге. Однако, конечно, странное стечение обстоятельств заставило его разговаривать с моим слугой в трактире «Зеленого Дракона» и теперь привело в Шотландию, как раз к дверям того банка, в котором хранились деньги Роулея!

– Роулей, – сказал я, – он не видел вас?

– Не бойтесь, – проговорил Роулей, – поверьте, мистер Анн, сэр, если бы он заметил меня, вы меня больше не видали бы! Ведь я не осел, сэр.

– Ну, мой мальчик, вы можете спрятать в карман эту квитанцию и представить ее в банк только тогда, когда совершенно отделаетесь от меня. Смотрите только, не потеряйте бумажку. Это ваша доля из волшебной рождественской шкатулки – тысяча пятьсот фунтов.

– Простите меня, мистер Анн, сэр, но зачем мне эти деньги? – сказал Роулей.

– Чтобы открыть харчевню, – продолжал я.

– Извините меня, сэр, но у меня нет призвания открыть трактир, сэр, – гордо ответил он. – Мне кажется, сэр, я слишком молод для этих денег. Я ваш слуга или никто.

– Ну, Роулей, – заметил я, – я скажу, за что даю вам эти деньги. Я дарю их за оказанную вами услугу, о которой я не хочу и не смею говорить, за вашу честность относительно меня, за вашу душевную свежесть и бодрость, мой друг. Я предназначаю эти деньги вам. Так как сыщик ждет подле банка, деньги должны лежать в кассе, пока я не уеду.

– Пока вы не уедете, сэр? – повторил Роулей. – Могу вам сказать мистер Анн, сэр, что куда бы вы ни направились, я не оставлю вас.

– Милый мой мальчик, – проговорил я, – нам придется расстаться в очень скором времени, вероятно, завтра. Это нужно, нужно для меня, Роулей. Поверьте, сыщик стоит подле банка не ради вас! Каким образом они могли так скоро узнать о вложенной мною в банк сумме, я не понимаю! Вероятно, какое-нибудь странное стечение обстоятельств выдало им меня. Однако факт налицо. Теперь мне не только нужно будет проститься с вами, но и попросить вас до последней минуты не выходить из дому. Помните, мой мальчик, что только этим путем вы будете в состоянии оказать мне услугу.

– Раз вы это говорите, сэр, так и будет, – с жаром произнес Роулей. – Ничего не делать вполовину – вот мой девиз. Я ваш телом и душой, в счастье и в беде, я готов для вас жить и умереть!