Сент-Ронанские воды

Когда наутро после этого памятного разговора Моубрей очнулся от беспокойного сна, в мыслях его царил разброд. Сперва в его сознании возникло ужасное воспоминание о вчерашнем разговоре с сестрой, которую он, в сущности, любил так сильно, как только способен был кого-нибудь любить, и которая покрыла бесчестьем его и свое родовое имя. Затем он припомнил и обеляющий Клару рассказ Тачвуда и стал убеждать себя, во всяком случае попытался убедить, что Клара, наверно, поняла его обвинение как нечто относящееся к ее и Тиррела любви, приведшей к столь роковым последствиям. Затем он снова усомнился, как это все могло случиться, и снова им овладел страх — не было ли за всем этим чего-то более важного, чем нежелание сестры сознаться в обмане, учиненном с нею Балмером. Но потом он опять вернулся к первой, более приятной мысли, вспомнив, что сестра ни за что не соглашалась выйти за человека, которого он ей сватал, и, естественно, должна была считать, что, узнай брат о ее тайном браке, ей уже не было бы спасения.

«Да, да, разумеется, — мысленно повторял он, — она подумала, что эта история заставит меня еще решительнее содействовать планам негодяя, как лучшему способу замять столь неприятное дело. Да, это так, и она была, конечно, права: если бы он был настоящим лордом Этерингтоном, я сам считал бы, что ничего другого ей не остается. Но так как он не лорд Этерингтон, а обманщик и к тому же негодяй, я удовольствуюсь тем, что изобью его дубинкой до смерти, как только ускользну из-под опеки этого старого, упрямого, сующего нос не в свое дело самодура. Но что можно сделать для Клары? Фальшивый брак этот — мыльный пузырь, и обе стороны должны считаться свободными. Она любит этого сумрачного господина, который в конце концов оказался законным отпрыском старинного древа. Я от него не в восторге, хотя в нем есть что-то от настоящего лорда. Убежден, что бродяга художник не смог бы проявить столько присутствия духа в таком деле, как тайный брак. Думаю, что она могла бы выйти за него замуж, если этому не воспротивится закон: она получила бы и графский титул, и Окендейл, и Неттлвуд — все вместе. Бог мой, да мы еще можем остаться в выигрыше: ведь этот старый Тачвуд богат как еврей, у него по меньшей мере сто тысяч. Будь у него хоть на шесть пенсов меньше, он не разговаривал бы таким не допускающим возражений тоном. Он обещал наладить мои дела — значит, не надо мне дергаться, пока меня чистят скребницей. Только бы закон допустил брак Клары с тем, другим графом. Ясно, что женщина не может выйти замуж сперва за одного брата, потом за другого, но если брак с одним из них не был истинным и законным, то не должно быть препятствий к браку с другим. Надеюсь, законники не станут по этому поводу городить вздор, и Клара не выкажет никакой глупой щепетильности. Но, клянусь честью, первое, на что я должен надеяться, это чтобы вся история оказалась правдой, ибо источник ее все же сомнительный. Надо сейчас же идти к Кларе, узнать от нее правду и обдумать план действий».

Стараясь разобраться в странном хаосе событий, подавлявших его сознание, молодой сент-ронанский лэрд то произносил все это мысленно, то бормотал себе под нос и в то же время торопливо одевался.

Спустившись в гостиную, где они накануне ужинали и где сейчас стол накрыт был к завтраку, он послал за девушкой, прислуживавшей его сестре, и спросил, встала ли мисс Моубрей.

— Она еще не звонила, — ответила девушка.

— Обычно она встает раньше, — сказал Моубрей, — но вчера вечером она была очень взволнованна. Поди, Марта, и скажи, чтобы она поскорее вставала; скажи, что у меня для нее отличные новости; а если у нее болит голова, я сам приду и расскажу ей все еще до того, как она встанет. Лети как молния.

Марта исчезла, но минуты через две возвратилась.

— Госпожа не слышит, сэр, а уж я стучала вовсю. Дай бог, — добавила она с обычной у простонародья склонностью к дурным предсказаниям, — чтобы мисс Клара была здорова; никогда она так крепко не спала.

Моубрей вскочил с кресла, в которое незадолго перед тем бросился, бегом пустился через галерею и довольно сильно постучался в дверь к сестре. Ответа не последовало.

— Клара, милая Клара! Ответь мне хоть слово, скажи, что ты не больна. Вчера вечером я тебя напугал, я слишком много выпил, я вспылил — прости меня! Ну же, Клара, не будь злопамятной, скажи хоть одно слово, скажи, что ты не больна!

Он делал довольно длинные промежутки между своими отрывистыми фразами, стучал все сильней, все громче, прислушивался все тревожнее и тревожнее, — ответа не было. Под конец он попытался открыть дверь и обнаружил, что она закрыта на ключ или на задвижку.

— Мисс Моубрей когда-нибудь запирается? — спросил он у горничной.

— Никогда еще этого не бывало, сэр. Она не запирает двери, чтобы я могла утром войти и открыть ставни.

«Вчера вечером у нее было достаточно причин для того, чтобы принять меры предосторожности», — подумал брат, и вдруг ему вспомнилось, что он слышал, как звякнул засов.