Сент-Ронанские воды

— Ну же, Клара, — продолжал он в жестокой тревоге, — не глупи. Если ты не откроешь, мне придется взломать дверь, — вот и все. Ведь, может быть, ты больна и не в состоянии ответить. Если ты только сердита на меня — скажи. Она не отвечает, — сказал он, обернувшись к горничной, подле которой стоял теперь Тачвуд.

Моубрей охвачен был такой тревогой, что не заметил гостя и продолжал говорить, не обращая на него внимания:

— Что же делать? Может быть, она больна, или спит, или в обмороке. Если я взломаю дверь, она, при своем нервном состоянии, пожалуй, до смерти напугается. Клара, милая Клара! Скажи хоть слово — и можешь оставаться у себя в комнате сколько хочешь.

Ответа не было. Горничная мисс Моубрей, до того слишком взволнованная и испуганная, чтобы соображать, припомнила теперь, что из комнаты ее госпожи ведет прямо в сад черная лестница, и высказала предположение, что Клара могла выйти таким способом.

— Выйти? — переспросил донельзя обеспокоенный Моубрей, бросив взгляд в окно, за которым в мутном свете ноябрьского утра все затягивал густой туман или, вернее, мелкий дождик. — Выйти в такую погоду? Но ведь мы можем проникнуть к ней по этой же лестнице.

С этими словами, предоставив гостю поступать как ему вздумается — оставаться в доме или следовать за ним, — он даже не выбежал, а вылетел в сад и увидел, что задняя дверь, открывавшаяся туда с черной лестницы, была широко распахнута. Охваченный неясным, но тягостным предчувствием, он устремился наверх, к двери, выходившей из гардеробной его сестры на площадку лестницы: она также была распахнута, а дверь между гардеробной и спальней — полуоткрыта.

— Клара, Клара! — кричал Моубрей. Он уже потерял надежду услышать ответ, в голосе его звучал только смертельный страх. И страх этот оказался вполне обоснованным.

Мисс Моубрей в комнате не было. Там царил полный порядок, свидетельствовавший, что она не раздевалась на ночь и не ложилась в постель. Обуреваемый страхом и угрызениями совести, Моубрей бил себя кулаком по лбу.

— Я напугал ее до смерти, — приговаривал он, — она убежала в лес и там погибла.

Словно желая окончательно убедиться, что Клары нигде нет, Моубрей еще раз окинул взглядом комнату, а затем, по-прежнему во власти страха, бросился в гардеробную, едва не опрокинув путешественника, который из вежливости не решался войти в спальню.

— Вы обезумели, словно хамако[104], — сказал Тачвуд. — Давайте посоветуемся, и я уверен, что придумаю…

— К чертям ваши выдумки! — вскричал Моубрей, забывая в своем раздражении, еще усилившемся от беспокойства, об уважении, которое сам же вознамерился проявлять к старику. — Если бы вы действовали более откровенно и рассудительно, этого бы не случилось!

— Да простит вам Бог, молодой человек, если ваши упреки несправедливы, — сказал путешественник, убирая руку, которую он сперва положил на плечо Моубрея, — и да простит Он мне, если я поступал ошибочно, стараясь сделать как лучше. Но ведь мисс Моубрей могла уйти на воды! Я велю запрягать и тотчас же отправлюсь туда.

— Да, да, поезжайте, — рассеянно произнес Моубрей. — Благодарю вас, благодарю вас!

Он быстро прошел через весь сад, словно желая поскорее избавиться и от гостя и от своих мыслей, и кратчайшим путем устремился к калитке, за которой находилась довольно обширная роща. Клара велела сделать в ней просеку к летнему домику, сколоченному из грубых досок и обвитому зеленью.

Пробегая через сад, он повстречал садовника, уроженца Южной Шотландии и старого слугу Моубреев.

— Видел ты мою сестру? — спросил лэрд скороговоркой, невнятной от охватившего его страха.

— Что вы спрашиваете, лэрд Сент-Ронан? — ответил ему старик, тугой на ухо и вдобавок не слишком понятливый.

— Видел ты мисс Клару? — закричал Моубрей и раза два приглушенно выругался, раздраженный тупостью садовника.

— Ясное дело, видел, — неторопливо ответил садовник. — А разве нельзя видеть мисс Клару, лэрд Сент-Ронан?

— Где и когда? — с живостью спросил Моубрей.

— Да только вчера, после чаю, как раз перед тем, как вы прискакали. И быстро же вы неслись, — сказал старик Джозеф.

«Я такой же болван, как и он, что теряю время на разговоры с этим старым кочном капусты!» — сказал себе Моубрей и побежал к упомянутой уже калитке, выходившей на просеку, которая обычно именовалась аллеей мисс Клары. Двое или трое шепчущихся между собой слуг, чьи лица выражали огорчение, беспокойство и страх, последовали за хозяином, желая чем-нибудь помочь ему, но боясь навязывать свои услуги вспыльчивому молодому человеку.