Сент-Ронанские воды

— Постойте-ка, сэр, — сказал он, — так не годится. Вы явились сюда, где вас никто не знает, и напускаете на себя такую важность, словно, черт вас побери, вы принц или герцог. Нам надо знать, кто вы и что вы, а не то мы не дадим вам разговаривать дальше таким надменным тоном.

От этих слов гнев Тиррела сразу как будто стих, а нетерпеливое желание покинуть отель еще усилилось. Он повернулся к Моубрею, подумал мгновение, словно собираясь с мыслями, и ответил так:

— Мистер Моубрей, ни с кем здесь я не ищу ссоры, а менее всего хотел бы повздорить с вами. Я явился сюда по приглашению и, хотя не ждал от этого визита особого удовольствия, все же не думал наткнуться на неучтивость. Мое предположение оказалось ошибочным, и поэтому я пожелаю всем собравшимся покойной ночи. Мне надо еще проститься с дамами.

Промолвив это, он, как бы в нерешимости, сделал несколько шагов к двери в комнату, где играли в карты. Но вдруг, ко всеобщему изумлению, остановился, пробормотал, что «теперь не время», круто повернулся и, высокомерно кивнув расступившимся перед ним джентльменам, скорым шагом направился в противоположном направлении, в сторону холла.

— Черт возьми, неужели вы позволите ему уйти, сэр Бинго? — воскликнул Моубрей, которому, видно, хотелось втравить своего друга в новую ссору. — Держите-ка его — видите, он струсил!

Подбодренный такими словами, сэр Бинго с вызывающим видом стал на пути Тиррела, загораживая ему выход. Тогда гость, выразительно обозвав баронета дураком, схватил его за шиворот и с силой отшвырнул в сторону.

— Всякий, кому я понадоблюсь, может найти меня в Старом городке, — объявил он. И, не дожидаясь последствий своего резкого поступка, тотчас покинул гостиницу.

Однако во дворе он остановился, словно раздумывая, куда идти, и как бы собираясь задать кому-нибудь вопрос, вертевшийся у него на языке. Наконец на глаза ему попался конюх, стоявший неподалеку от входа с прекрасным пони на поводу под дамским седлом.

— Чей это… — начал Тиррел и запнулся, не будучи в состоянии договорить.

Но парень ответил так, будто выслушал вопрос до конца.

— Владелица этого пони — мисс Моубрей из Сент-Ронана, сэр. Она сейчас уезжает, и мне велено поводить его. Не всякая леди до этого додумается, сэр.

— Она возвращается к себе в Шоуз по дороге мимо Оленьего камня?

— Наверно, сэр, — ответил конюх. — Этот путь короче, а мисс Клара не боится плохих дорог. Она проскачет по любой!

Тиррел отвернулся от конюха и поспешно пошел прочь. Однако он направился к Старому городку не обычным путем, а углубился в молодой лесок по тропинке, которая следовала течению ручья и пересекала верховую дорогу, ведущую к поместью мистера Моубрея у романтического поворота, носившего название Оленьего камня.

Здесь, на небольшом полуостровке, образованном излучиной ручья, стоял на зеленом склоне грубо вытесанный каменный столб. По преданию, он отмечал место гибели оленя редкой силы, величины и прыти. Долгий летний день бежал он, преследуемый охотниками, и здесь его настигла смерть, к великой чести и вящей славе одного из старинных сент-ронанских баронов и своры его верных гончих. При вырубках леса, происходивших ввиду постоянной нужды в деньгах у сент-ронанских владельцев гораздо чаще, чем советует Понти, деревья по соседству с этим массивным обелиском получили пощаду. Старые дубы, может быть, еще внимали кликам охотников, приветствовавших конец оленя, и были свидетелями того, как воздвигался простой памятник, увековечивший великое событие. Под широко раскинутыми ветвями здесь даже в полдень царили сумерки; теперь же, когда солнце клонилось к закату, в тени дубов уже стояла ночная тьма. Особенно темно было в одном месте, на расстоянии пистолетного выстрела от Оленьего камня, где несколько таких дубов простирали свои могучие ветви над глубокой лощиной, по которой вилась верховая дорожка в Шоуз-касл. Так как в поместье Моубрея чаще ездили по проезжей дороге, которая шла стороной, эта тропа оставалась почти в первобытном виде, всюду на ней лежали большие камни, и местами ее пересекали овраги. Она пленяла глаз любителя живописных пейзажей своей прихотливостью, но была трудна, а для всадника, чей конь шел нетвердой поступью, даже опасна.

Пешеходная тропинка к Оленьему камню, выходившая здесь к верховой дороге, была проложена на общественный счет по указанию мистера Уинтерблоссома, у которого хватило вкуса, чтобы оценить красоту этого уединенного уголка, где в былые времена с удобством устроился бы в засаде какой-нибудь грабитель со своей шайкой. Об этом невольно подумал Тиррел, проходя знакомым путем и торопясь к месту, подходящему для осуществления его цели. Он сел у одного из старых, развесистых деревьев, где, скрытый громадными ветвями, мог на большом расстоянии наблюдать дорогу от отеля, будучи сам невидим для всякого, кто двигался бы по ней.