Сент-Женевьев-де-Буа. Русский погост в предместье Парижа

В 1926 году эмигрантский Париж отметил 25-летие сценической деятельности великой актрисы. Ее приветствовали Куприн, Бунин, Бальмонт, Тэффи, В. И. Немирович-Данченко, Зайцев (в тогдашнем Париже было кому приветствовать), а выступивший на юбилее Д. С. Мережковский назвал Екатерину Николаевну «одной из наших самых тонких и пленительных артисток» и выразил надежду «увидеть ее опять на милой старой Александровской сцене в свободном Петербурге». В 1928 году Екатерина Николаевна развелась с мужем, переехала в густо населенный русскими западный парижский пригород Булонь-Бийянкур, где ее соседом оказался писатель Борис Зайцев. Дочь писателя, Н. Б. Зайцева-Соллогуб, говорила мне, что Рощина-Инсарова была замечательная рассказчица». До самого 1934 года Екатерина Николаевна еще переписывалась с сестрой, В. Пашенной. Сестра и Вл. Немирович-Данченко звали ее вернуться в Москву. Она поостереглась.

В последний раз она выступала в 1957 году – на вечере памяти Надежды Тэффи. Тогда же она перебралась на жительство в пригородный Кормей-ан-Паризи (где был русский старческий дом).

РУБИН (RUBIN) H.,

1875–1955

Парижский фотограф Евгений Германович Рубин подарил мне номер газеты «Европейский вестник», где печатались его воспоминания. Из них я и узнал, что отец его Герман Рубин был австрийским подданным и чиновником австрийского консульства в Киеве. «И он и моя мать, – вспоминал Евгений Рубин, – были страстными театралами и актерами-любителями, как это было весьма распространено в России. Все их свободное время посвящалось участию в любительских спектаклях и всему, что было с ними связано, – читкам, репетициям с последующими ужинами в клубах и ресторанах. Затем, во время сезона, были театральные премьеры иностранных гастролеров… я почти не видел моих родителей…»

Потом Герману Рубину предложили выгодный бизнес в Москве, и семья переехала в старую столицу: «После недели в гостинице «Люкс» на Тверской, – пишет Евгений, – когда я уже успел оценить по достоинству филипповские пирожные и не менее знаменитую пастилу у Белова, мы переехали в квартиру у Патриарших Прудов с полным комфортом и телефоном, номер которого я помню до сих пор – 5.49.05». (Вот какая бывает память у человека в 97 лет!) Понятно, что и здесь маленький Женя больше общался с гувернантками, чем с родителями…

А потом все рухнуло, семья оказалась в эмиграции. В Париже Герман Рубин торговал картинами, был знаком с Коровиным и вообще со «всем Парижем», так что под березами Сент-Женевьев-де-Буа у него множество знакомых…

Мой знакомый, симпатичный фотограф Женя, последовал за отцом, чуть не дотянув до столетия.

РУДНЕВ-ВАРЯЖСКИЙ PANTALEON.

Lt 303e RALP,

17.08.1905–31.12.1975

Отцом Панталеона Всеволодовича Руднева-Варяжского был флигель-адъютант Его Величества контр-адмирал Всеволод Федорович Руднев-Варяжский (1855–1913), командовавший в морском бою под Чемульпо (1904 год) легендарным крейсером «Варяг» («Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает…») и в награду за свой подвиг удостоенный второй половины своей фамилии. Сын его Панталеон Всеволодович, рожденный через год после сражения, кончил свои дни в изгнании.

РЫНДИНА-СОКОЛОВА ЛИДИЯ ДМИТРИЕВНА,

ум. 17.11.1964

На исходе седьмого десятка жизни былая звезда немого кино, актриса и писательница Лидия Дмитриевна Рындина рассказала в эмигрантском альманахе о дорожном знакомстве, перевернувшем всю ее жизнь. Ей было 24 года, она училась живописи в Варшаве, но мечтала об актерской карьере. Возвращаясь однажды из летней поездки в Германию, они с отцом сели близ границы в переполненный вагон поезда, и благородный русский джентльмен уступил место ее отцу, а сам проговорил с нею полтора часа в коридоре. «Полтора часа разговора в полутемном коридоре вагона решили всю мою дальнейшую судьбу», – вспоминала полвека спустя Лидия Рындина. Молодой ее попутчик оказался известным московским издателем, редактором и поэтом Сергеем Соколовым, писавшим под псевдонимом Сергей Кречетов, но более известным в московском художественном мире под именем возглавляемого им издательства – «Гриф». Между Грифом и Лидией завязалась переписка, она сообщила ему, что мечтает о сцене, и он пригласил ее в Москву. После ее приезда Сергей развелся со знаменитой Ниной Петровской, которая в этот период избавлялась от тяжкой любви к А. Белому и вступала в не менее тяжкий период любви к В. Брюсову. Став женой С. Соколова-Кречетова, молодая Лидия попала на самый Олимп Серебряного века, познакомилась и с Брюсовым, и с Бальмонтом, и с Мейерхольдом, и с графом A.A. Бобринским, и с Федором Сологубом, и с Вячеславом Ивановым, и с H.H. Евреиновым, и с Тэффи, и с Саввой Мамонтовым… Она стала актрисой и звездой немого кино.

Знаменитая красавица Лидия Рындина прожила на свете больше 80 лет. После войны она печатала рассказы и воспоминания в «Возрождении», однако последний ее роман так и остался неопубликованным.