Сентябрь

Танцоры, разбившись на группы где по восьмеро, а где и по шестнадцать, кружились и раскачивались, то в обнимку, то меняя партнеров, прихлопывали в ладоши и притоптывали каблуками под завораживающий ритм музыки. В середине одного круга особо усердствовал здоровый парень — огромного роста, могучего телосложения, такому бы бревна кидать или ядро толкать, но сейчас он всю свою яростную силу вкладывал в танец: руки вскинуты над головой, разлетается колесом складчатый подол килта, рубашка выбилась из-под красной жилетки, мускулистые ноги, отталкиваясь от пола, болтаются в воздухе, когда он подлетает высоко вверх, издавая безумные гортанные вопли.

— Надо бы ему умерить пыл, — заметил Эдмунд, — не то он себе что-нибудь повредит.

— Скорее убьет насмерть кого-нибудь из своих партнерш.

Но партнерши упоенно визжали и вскрикивали, когда он кружил их, отрывая от пола, сами вращались волчком. Казалось, сейчас он ухватит какую-нибудь и подбросит под самую крышу шатра.

Эдмунд толкнул жену локтем:

— Взгляни-ка на Ноэля.

Вирджиния направила взгляд, куда он показывал, увидела Ноэля и, не сдержавшись, рассмеялась. Он стоял с растерянным выражением на красивом лице в центре одного из кругов и явно понятия не имел, что надо делать и куда податься. Безжалостная Алекса, давясь от смеха, подталкивала его к следующей даме, но та нарочно смотрела в сторону, не показывая вида, что теперь ее очередь кружиться с ним.

Вирджиния и Эдмунд поискали глазами остальных. Вон Вайолет, Конрад и Пандора, Джефф и Люсилла. Танцуют вместе в одном большом кругу. Ви в паре с бывшим городским судьей из Эдинбурга, щупленьким старичком, который в два раза меньше ее ростом и, кажется, единственный на балу старше ее годами. Ви, такая крупная и дородная, движется в танце легко, как перышко, грациозно скользя от партнера к партнеру, и каждый ее шаг, каждый жест приходится точно в такт. Вот она снова заняла место в кольце, а на середину вышли две другие женщины. Ви подняла глаза и увидела, что на верхней ступени, держась за руки, стоят Эдмунд и Вирджиния.

В первое мгновение ее веселое, пылающее лицо омрачилось. Она со страхом вопросительно вздернула брови. Но Эдмунд в ответ, торжествуя, поднял над головой сцепленные руки, свою и жены. Ви сразу поняла. И ее крупное, простое лицо осветила радостная улыбка. А музыка, между тем, заиграла быстрее, Ви со старым судьей снова обнялись, и она его так закрутила, что он чуть было не отлетел к полотняной стене шатра, едва устояв на старческих тощих ногах.

Наконец, последняя фигура — все танцующие взялись за руки и пошли по кругу, оркестр сыграл протяжный заключительный аккорд. «Солдатская кадриль» кончилась. Все дружно захлопали оркестрантам, зашумели, затопали. Вспотевшие, разгоряченные, отдувающиеся танцоры вошли во вкус и требовали повторить еще один круг.

Но с Вайолет было довольно. Она извинилась, оставила своего кавалера и стала пробираться через весь шатер туда, где стояли Эдмунд и Вирджиния. Они спустились по каменным ступеням ей навстречу, и Вайолет обняла невестку.

— Наконец-то вы приехали. Я так беспокоилась. Ну, что? Все в порядке?

— Все, Ви.

— А Генри?

— Генри здоров и дома.

Вайолет устремила на сына строгий взгляд.

— Эдмунд, ты ведь не отошлешь его обратно?

— Под таким грозным взором разве я бы осмелился? Нет, мы решили пока еще подержать его дома.

— Слава Богу, что ты одумался. И, если не ошибаюсь, не только в этом, достаточно взглянуть на вас вместе, — Вайолет открыла сумочку, достала платок и вытерла вспотевший лоб. — Ну, а с меня на сегодня довольно, — объявила она. — Поеду домой.

— Как же так, Ви? — возразил Эдмунд. — Я ведь еще не танцевал с тобой.

— Ничего не поделаешь, придется тебе обойтись, потому что меня уже тут нет. Я провела прекрасный вечер, вкусно поужинала и станцевала кадриль-восьмерку. Три-ноль в мою пользу. Для меня сейчас веселье в полном разгаре, потому самое время раскланяться.

Несгибаемая.

— Хочешь, — предложил Эдмунд, — я схожу подгоню твою машину?

— Будет очень мило с твоей стороны. А я поднимусь, откопаю свое манто. — Она опять поцеловала Вирджинию. — Нам еще с тобой надо будет о многом поговорить, но не сейчас и не здесь. Рада за вас обоих. Доброй ночи, дорогие мои. Повеселитесь хорошенько.

— Доброй ночи, Ви.