Сентябрь

Фродо мог спать спокойно. Его ценное оборудование находилось в безопасности, у мелких во­ришек и мародеров не было ни малейшего шанса добраться до него. Впрочем, он проживал здесь не один. Здесь находилось местопребывание веджьмина. Веджьминское гнездовище, как говаривали бо­лее начитанные. Которое охранялось электронными датчиками, которым помогал весьма вредный и злой пес.

До поры, до времени.

Тело вредного и злого пса сотрясла последняя судорога. Небольшая стрелка, торчащая из его шеи, заколебалась и застыла. Тетратоксин не оставляет много времени для последних судорог. В открытых собачьих глазах, на уже мертвой сетчатке отразился образ согнутых силуэтов в темно-серых, сливающихся с темнотой комбинезонах.

По бесшумному знаку силуэты отпрыгнули от двери, прижались к стене.

Грохот был на удивление приглушенны, когда направленные заряды срезали петли. Брониро­ванная дверь слегка дрогнула, но не выпала из стального косяка, так как ее продолжали удерживать засовы. Только лишь удар тяжелой кувалдой выбил ее, дверь потихоньку приотрылась, чтобы тяжело рухнуть вовнутрь, поднимая тучи пыли. Дом затрясся.

Фродо не успел даже что-либо подумать. Ведомый инстинктом, он свернулся в клубок, гото­вый завалится за лежанку, которая, помимо пружин, морской травы и, скорее всего, клопов, скрывала солидную стальную плиту. За лежанкой его ожидал дробовик Wingmaster. Так, на всякий случай.

И неожиданно он застыл, смешно согнувшись вперед, всматриваясь в ствол собственного же дробовика. Коротышка опустил руки, медленно и осторожно. Пальцев женщины он не видел, но был уверен, что один из них готов нажать на спусковой крючок..

Когда это она успела, только и подумал он. И был настолько ошеломлен, что даже не успел прибавить: ʺэта шалаваʺ. Вместо этого в голове крутилась другая мысль: о ёбаных русских датчиках, которые не срабатывают, когда это нужно. Размышление крайне несвоевременное. У них даже оста­валось мгновение друг для друга. Прежде чем люди в пятнисто-серых полевых комбезах спецназа вскочили в помещение, женщина успела сказать пару слов:

- Извини, Павел.

Коммандос схватили коротышку и прижали к стенке. Там его держали распятым, что ногами он не касался пола. Еще двое встали в дверях, обводя помещение стволами автоматов. Очки ночного видения придавали им вид чудовищных насекомых. Один подкрутил регулятор: в комнате уже начи­нало сереть, близился рассвет.

Женщина опустила ствол дробовика, совершенно бессмысленным движением поправила сползающий спальник. Из своего неудобного положения Фродо видел ее лицо и выражение изумле­ния на нем, когда в комнату зашел следующий мужчина.

У майора Кирпичева очков ночного видения не было.

На женщину он не обратил ни малейшего внимания. Осматривался майор как-то неуверенно, пытаясь проникнуть взглядом во все темные углы. Своим людям он доверял, но был напряжен.

По короткому жесту рукой коммандос сняли очки. Кирпичев щелкнул выключателем лампы. Отражатель выставил так, чтобы осветить распятую на стене фигуру.

Маришка все еще держала ʺвингмастерʺ, стыдливо собирая под шеей складки спальника.

- Положи это куда-нибудь, дура, - бросил один из коммандос.

Несмотря на свое неудобное положение, Фродо подставил уши.

Чужак говорил по-польски. С акцентом, но по-польски. Да что же, курва, здесь разыгрывается, размышлял коротышка, чувствуя, что времени на размышления осталось ой как немного.

Растянутая грудная клетка не позволяла хорошенько вдохнуть, комната как будто потемнела.

Так что здесь делает этот вечно пьяный Кирпичев? Вагнер, как только узнает, порвет ему зад­ницу до воротника, а Ростиславский добавит еще и от себя. В комнате сделалось еще темнее. А мо­жет Вагнер и не узнает.

- Брось винтовку, блядская дочка! - рявкнул Кирпичев. Коммандос приблизился к Маришке, та отступила на шаг, одновременно пытаясь удержать спальный мешок и дробовик. Удалось только с последним. Все согласно захохотали. За исключением коротышки, его просто так уже было не рассмешить. Коммандос подбросил вверх ствол автомата.

Это же ʺхеклер-и-кохʺ, дошло до Фродо. Это такой же спецназ, как из меня…

Свою мысль он не закончил. Кольцеобразная защита мушки МР-5 рассекла кожу на щеке Ма­ришки. Девушка скорчилась, прикрывая голову руками. ʺВингмастерʺ с грохотом упал на пол.

Легкий кивок Кирпичева. Композитный приклад очертил дугу; Маришка стекла без сознания на пол. Коммандос отбросил автомат за спину, склонился, схватил женщину за волосы; приподнял ее го­лову, открывая горло. Из-под полуопущенных век блеснули белки.

- Стой! - Поднятая для удара рука застыла. Кирпичев поглядел на девушку. - Еще нет, - пере­шел он на польский язык. - Пока что связать, пригодится. Этот здесь, похоже, ничего не скажет, даже если хорошенько прихуярить. Ладно, увидит, как мы будем разбираться с ней. Что скажешь, пан лили­пут?

Лилипут спокойно поглядел в ответ; во всяком случае, надеялся, что спокойно.

- Ебись в рот, урод, - прохрипел он на вдохе.