Сентябрь – это навсегда (сборник)

Он шел эдак полчаса и вдруг провалился по грудь. Ил под ногами продолжал расползаться, и Лахтин инстинктивно рванулся к берегу. В следующий миг он понял свою ошибку – торфяная топь образовалась именно у берега, надо повернуть назад, к песчаной косе, по которой они бродили; Он заработал ногами, но даже зыбкого дна уже не было.

— Помогите! – крикнул он срывающимся голосом, чувствуя, как бурно испаряется его пьяная дурь, а на ее место ледяной струйкой вливается страх. Лес на берегу стоял совершенно незнакомый: гоняясь за рыбой, они, видно, порядочно прошли.

«Меня не услышат! – ужаснулся Лахтин, подрабатывая ногами, будто он бежал на месте. – Рядом никого. Голос потеряется в камышах… Господи! Только не это! Погибнуть здесь, в этой черной жиже?! Только не это!»

Он опять рванулся – теперь в противоположную сторону. Подгребал руками, извивался всем телом, однако продвинулся всего лишь на каких-нибудь полметра.

«Надо отдохнуть, – лихорадочно подумал Лахтин. – Если экономить силы, можно долго продержаться… Главное – не паниковать и беречь силы. Меня почти не засасывает. Хороший пловец из этой хляби легко бы выбрался. А тут трепыхаешься, как муха в варенье…»

Он на время затих.

И тут из сумрачной жижи глянуло на него знакомое лицо. Черное, однако не негроидного типа, с какими-то пронзительно–нахальными глазами. Поразили Лахтина и очки знакомого незнакомца – в белой, как бы раскаленной оправе резко контрастирующие с его гуталиновым лицом.

— Ты кто? – шепнул Лахтин, с трудом соображая, что у него начались галлюцинации.

— Я – это ты, – отчетливо и громко сказала черная рожа. – С перепугу себя не узнал? Не дрейфь, родственник, выберешься! Я твою судьбу наперед знаю.

— Бред! Чепуха! – мысленно взвизгнул Лахтин, цепенея от нового страха: он где-то читал, что к человеку на грани небытия приходят всяческие видения.

— Да Йегрес я, то есть Сергей в зеркальном прочтении. Мы с тобой двойники. И очень близкие соседи – живем в параллельных мирах, – заявило привидение.

— Антипод? – Лахтин снова отчаянно заработал руками и ногами, надеясь, что призрак исчезнет.

— Чего ты барахтаешься, дурачок? – Йегрес отступил. – Это ты антипод, а я нормальный человек, который многое знает и еще больше может. Я за тобой второй год наблюдаю. И удивляюсь. Бестолковый ты у меня родственник. Везде барахтаешься: в болоте, в жизни. Противно смотреть.

— Ну и проваливай отсюда, – обиделся Лахтин.

— Нет уж! – хохотнул Йегрес. – Пора все-таки тобой заняться. Для начала я тебя из болота вытащу, так уж и быть. А потом и по жизни поведу ровнехонько, красиво… Слушай, кабан, а ну дотянись вон до того камышового куста. Быстренько! Так… Теперь осторожно освобождай ноги, ложись, ложись, морда, не бойся воды, ложись… Вот так! Ладненько. Подтягивайся, да потихоньку… Потихоньку, тебе говорят, оборвешь все к чертям. Молодец! Захватывай левой стебли… Побольше! Ну, вот… А ты уже пузыри пускал.

Задыхаясь от напряжения, от страха сделать неверное движение, Лахтин попробовал стать и – о чудо! – ноги наконец нашли под илом желанную опору.

Рядом, ухмыляясь, стоял его двойник – Йегрес.

Пробуя дно и обходя подальше гибельное место, Лахтин пошел к берегу. По шишкам, по сучьям, даже по ржавым консервным банкам – он на все согласен, лишь бы не подступала ко рту черная булькающая жижа.

На лес уже пали сумерки. Лахтин вышел из воды и остановился, чтобы перевести дыхание. Его покачивало. Наверное, не так от выпитого, как от пережитого, потому что сердце все еще колотилось и земля плыла под ногами.

Чтобы не упасть, он ухватился за ветку.

— Слушай меня, – сказал черный человек. – Ты не обольщайся: писателя из тебя не получится. Хочешь жить как человек – иди к Миронову. В работу, особенно черную, не зарывайся. Поактивничай, побарахтайся на поверхности коллектива – у тебя это здорово получается. Запомни: будущий шеф твой чужого не любит, а увлечься может, и тогда будет тянуть все дело. Используй его. Голова у тебя хоть и пустая, но светлая. У тебя были стоящие идеи, но ты чувствовал, что разработка их тебе не по зубам слишком много работы. В КБ они пригодятся. Ты получишь статус «генератора идей», а «негры» все сделают за тебя. И не тяни с переходом. Твой захудалый научно–популярный журнал – пустой номер.

— Как ты со мной обращаешься? – Лахтин даже позеленел от злости. Какой-то бред ходячий, алкогольный фантом, а туда же – жить меня учит. Да пошел ты, образина, знаешь куда…

— Иду, иду, – засмеялся Йегрес. – Но ты, родственничек, берись за ум. И почаще заглядывай в зеркало. До скорого! – Он махнул рукой и поплыл, будто сгусток черного дыма, меж деревьев, в глубь острова.

К лагерю Лахтин шел напролом, чуть не бежал.

Первым, кого он встретил из своих, была Лена с охапкой сухих веток.

— Что с вами, Сергей Тимофеевич? – воскликнула она. – На вас лица нет.

«А у кого оно есть, девочка? – подумал с горькой иронией Лахтин. Маски, всюду маски… Если бы ты, девочка, увидела мое настоящее лицо, ты бы закричала от страха… Однако хватит. Занавес уже подняли… Маску мне, маску».