Сентябрьское утро

Дик Лидс был интересным собеседником. Ей понравился этот пожилой человек – похоже, с таким же железным характером, как и у Блейка. Он довольно рано поднялся наверх, в отведенную ему комнату, сославшись на усталость от долгого путешествия. Вскоре после него поднялась и Мод.

– Я тоже устала, – сказала она Филлипу и Кэтрин, – как и Дик, я начинаю ощущать свой возраст. Спокойной ночи, дети.

Когда Мод вышла, Филлип предложил Кэтрин сыграть партию в джин, но она закапризничала:

– Ты опять меня обыграешь!

– Я дам тебе десять очков вперед, – пообещал он.

– Ну так и быть… пару взяток я у тебя возьму, – снизошла она.

Он принес для нее кресло и поставил у стола рядом с окном, за которым уже спустилась ночь.

– Садись, голубка… То есть я хотел сказать, прошу вас, мадемуазель, – усмехнулся он.

Она улыбнулась ему.

– Ну почему Блейк не такой, как ты? – проговорила она задумчиво, пока он тасовал карты. – Ты заботливый, внимательный, с тобой интересно и легко…

– Он тоже был такой, когда ты была моложе, – ответил он, и в его мягких карих глазах запрыгали искорки смеха, – Вот когда ты начала взрослеть, тебе показалось, что он переменился.

Она высунула язык:

– Ничего мне не показалось! Он всю дорогу только и делает, что злится на меня.

– Ты его выводишь из равновесия, моя прелесть. Как, например, сегодня вечером.

Ее лицо замкнулось, словно цветок от резкого порыва ветра.

– Она мне не нравится.

– Похоже, что она отвечает тебе взаимностью. Я считаю, что привлекательные женщины вообще никогда не нравятся друг другу. – Он исподтишка наблюдал за выражением ее лица. – Но мне кажется, что ее неприязнь – следствие твоей. Ты была с ней не слишком любезна.

Она смиренно вздохнула и признала:

– Ты прав, не слишком.

– Попыталась отвоевать Блейка? – с пристрастием допрашивал он.

– Мой арсенал слишком ограничен, чтобы сражаться за него, – вздохнула она.

Он выложил три карты подряд и сбросил.

– Это касается всех нас.

Она рассеянно поднесла прохладные карты к губам, повернула одну карту, посмотрела на нес, состроила гримаску и положила ее на кучку сброшенных.

– Не понимаю, почему мне нельзя снять квартиру, – сказала она. Ее полные губы обиженно надулись. – Я могу найти себе работу и получать жалованье.

– А что ты собираешься делать? – вежливо поинтересовался он.

Она взглянула на него.

– В том-то и вся проблема. Окончив школу, я не слишком многому научилась. Впрочем, – она просияла, – я дам объявление, что хочу стать домоправительницей у какого-нибудь состоятельного человека! Меня учили именно этому!

Филлип закрыл лицо руками:

– Не вздумай сообщать этого Блейку! Особенно при мне. Он решит, что это я тебя надоумил!

У него было такое выражение лица, что она расхохоталась. Филлип такой славный, такой благородный, настоящий джентльмен. Она его обожает. Он в точности такой, каким она хотела бы видеть его брата. А Блейк… Она переключила свое внимание на карты.

Она была так поглощена игрой, что забыла о времени. Ей не хватало всего одной карты, чтобы выиграть партию, но тут совершенно неожиданно послышался стук открываемой двери, и она застыла в своем кресле.

– Ox! – еле слышно вздохнула она. Филлип погасил улыбку, взглянув на ее сразу осунувшееся лицо.

– Похоже, они вернулись, – заметил он, услышав на лестнице высокий голос Вивиен, которая желала своему спутнику спокойной ночи.

Прежде чем Кэтрин успела произнести хотя бы слово, в двери показался Блейк: большой, мрачный и высокомерный. Он окинул быстрым взглядом разбросанные по столу карты, швырнул на кресло куртку и снял галстук, небрежно кинув его на куртку.

– Весело было? – лукаво спросил Филлип, сразу же заметивший след губной помады на воротнике рубашки Блейка.

Тот пожал плечами. Потом подошел к бару и, не разбавляя, налил себе полный стакан виски.

– Уф! Пойду-ка я спать, – произнес Филлип, с поразительной точностью оценивая настроение Блейка. – Всем спокойной ночи.

– Я тоже, пожалуй, пойду, – поднялась Кэтрин сразу же после поспешного ухода Филлипа, мгновенно исчезнувшего в холле.

Кэтрин почти догнала его и уже взялась за дверную ручку, когда жесткий голос Блейка пригвоздил ее к месту.

– Закрой дверь, – приказал он. Она попыталась выйти.

– Изнутри, – уточнил он любезным тоном, в котором слышались приближавшиеся громовые раскаты.

Стараясь дышать ровно, она вернулась в гостиную, с неохотой закрыла за собой дверь и оперлась о нее спиной. Нервно взглянув на него, она спросила:

– Удачно прокатились?

– Ну, выкладывай, – разъярился он. Его бешеные глаза ощупывали всю ее фигуру в бархат ном вечернем платье с этими разрезами и глубоким смелым вырезом, и она чувствовала себя так, словно его руки касались ее обнаженной кожи.

– Дик ушел спать. Он очень милый, – пробормотала она, пытаясь отдалить неизбежный миг столкновения. Она не раз имела возможность наблюдать Блейка в дурном настроении, но, судя по самообладанию, написанному на его лице, этот приступ был из ряда вон выходящим. Отчаянная смелость, которую она чувствовала в присутствии посторонних, вмиг испарилась, едва они остались наедине.