Беспомощно оглядевшись, я скорчила кислую мину. Кроме кабины пилотов, весь фюзеляж состоял из одного огромного отсека. Имелась, правда, ещё туалетная комната в самом хвосте. Но это явно не то место, где предпочла бы скоротать оставшиеся часы.
- Я же говорю, деточка. Выпей. - Снова полез с универсальным рецептом Нэш.
- Да иди ты! - В сердцах огрызнулась я.
Забившись в самый дальний уголок и закрыв глаза, тихонько просидела там до самого приземления.
Прилетели в Быково. У трапа встретили серьёзные люди в одинаковых костюмах и, доведя до края поля, зачем-то проверили документы. Что здорово удивило, так как в точке отправления ограничились фейсконтролем. Потом офицер кивнул в сторону здания аэровокзала и мы зашагали ко входу.
Миновав накопитель, остановились у вереницы такси. Частник подрулил почти сразу и Нэш галантно распахнул дверцу.
- Прошу!
Ну, уж нет! За прошедшую неделю опухшие от виски рожи так надоели, что перспектива провести в их обществе несколько лишних минут вызывала изжогу.
- Спасибо, мальчики. - Проворковала я и покачала головой. - Мне хочется проехаться по-королевски.
- Что ж, как отоспишься, подгребай в офис. - Не стал упорствовать Стив.
Парни, немного смутив, по очереди поцеловали мне руку и, покидав аппаратуру в багажник, укатили.
Я устроилась на переднем сидении следующего такси и, блаженно откинувшись, вытянула ноги и назвала адрес.
Наконец-то дома!
Квартира, несмотря на припорошенность пылью и некоторый беспорядок оставленный перед отъездом - это ж всем известно, что убираться, отправляясь в путь - плохая примета! - показалась самым милым местом во Вселенной. После всех лишений я, эгоистка такая, даже забыла, что в ней нет Мишки. Ставшего причиной выпавших на мою долю невзгод.
Первым делом наполнила ванну и вылила полбутылки шампуня. Сбросив грязную одежду, нырнула в тёплую воду и закрыла глаза.
Хорошо!
То есть, плохо, разумеется. Но это вообще. А в данный конкретный момент чувствовала себя прекрасно. Намылив голову, сполоснула и принялась тереться мочалкой, мысленно пожалев бедных обитателей неуютных гор, променявших амбиции на простые радости жизни.
Да ну их! Нравится кормить вшей и носится с автоматами по ущельям - их проблемы. У меня же заботы поважнее.
Насухо вытерлась и, накинув халат, дорвалась до телефона. За время отсутствия звонили раз десять но, в основном, Элла. Несколько абонентов явно установили антиопределитель, или воспользовались телефоном-автоматом, так как в окошке мигали красным мелкие чёрточки.
- Элка, привет! - Набрав номер подруги, радостно завопила я.
- Вернулась! - Так, что заболели перепонки, заорала Элла.
- А то! - Подтвердила я.
- Ну, как, нормально? - Несколько сбавив накал, осторожно осведомилась она.
- Всё в жизни относительно. - Напустила туману я.
- Ясно. - Констатировала вредина. - Ничего не узнала, и это, само собой, хреново. Зато сохранила попку в целости и сохранности, и это просто замечательно.
- Умненькая ты моя. - Захлебнулась я от счастья. - Укушу.
- Я тоже скучала. - Не стала отнекиваться Элка. - Так что, отметим?
- Естественно! - Я была полна энтузиазма. - Только, чур, не в ресторан! Пьяных рож мне и на войне хватило.
- Ух ты-ы! - Ехидно подколола змея. - Может, пора мемуары писать? Ваши американские издатели с руками оторвут.
- Да ну тебя. - Малость обиделась я. - Человек, из ада вернулся, а ей всё смефуёчки.
- Ладно, ладно, извини. - Примирительно засмеялась Элка. - В "Сакуре" чудненькая премьера. И мне, как совладелице популярного модельного агентства прислали два билета.
- Так ты ж, наверное, с Игорьком хотела пойти? - Усомнилась я в правомочности столь беспардонной узурпации подруги.
- А-аа. - Я явственно представила пренебрежительно скривлённые губки. - Куплю ему три литра пива и компакт диск с новым боевиком. Он даже обрадуется.
Да уж. Ходить на спектакли с абсолютно индифферентным к искусству спутником, то и дело норовящим заснуть - удовольствие не из приятных.
- Во сколько начало? - Перестав терзаться угрызениями совести, спросила я.
- В семь. - Ответила Элла. - Но, ты же знаешь. Приличные люди приходят как минимум на час раньше.
Что да, то да. Нужно же "на бомонд посмотреть, себя, любимую, показать". В общем, Москва, несмотря на ураганы и водовороты внешнего мира, продолжала жить по собственным, ей же изобретённым законам, игнорируя, при этом, всех и вся.
- Тогда в пять. - Подвела итог я, и попрощалась.
Открыв гардероб, принялась перебирать вечерние платья. В конце концов, остановив выбор на маленьком чёрном от Валентино, сняла плечики и, приложив к груди, подошла к зеркалу.
Ужас!
Вот что делает с людьми война!
Лицо и шея и кисти рук загорели, отличаясь от остальных открытых частей тела. Черты заострились, скулы выдавались вперед, а волосы отвратительно посеклись. В справедливом негодовании я готова была собственноручно расстрелять каждого, кто хоть раз в жизни прикасался к оружию. А затем, не выдержав испытания собственным внешним видом, покончить самоубийством.