Сепаратисты (СИ)

Короткое платье для того и было надето, чтобы подчеркивать уже не детскую фигуру и показывать ноги. До колен оно еще не доходило, но тенденция к укорачиванию присутствовала. А прическа! Куда девались длинные волосы? Но смотрится. Положительно он отстал от нормальной жизни и особенно много потерял без женского общества.

— Замечательный вид, — подтвердил авторитетно он.

— Ты тоже ничего, — снисходительно заверила, — наклонись, — поцелуй в лоб, легкий запах духов, — был бы ты мне не родственником, — задумчиво прокомментировала.

— Юбки короткие, — возвращаясь из неведомых далей на землю, с неудовольствием сказал отец, — волосы обрезанные, каблуки высокие, а потихоньку наверняка и табаком балуется!

— Мне семнадцатый год, — отмахиваясь, заявила Мата и я просто обязана порхать по балам и приемам. И быть в курсе современной моды.

— На мотоцикле гонять в черной кожаной куртке. Куда катится современная молодежь? — патетически застонал Борс. — Особого гнева в высказывании не наблюдалось. Обычное привычное брюзжание.

— На чем? — не понял Стен.

— У папы на заводе делали бронеавтомобили, а для них требовались бензиновые двигатели. Ну ты ж знаешь Твина Орехова? Он заинтересовался и сделан несколько малолитражных моторов в качестве образцов, улучшая работу и обтачивая идеи. Два удачные, на 6 и 7 лошадиных сил. А я нашла возможность применить!

— Велосипед с двигателем соорудила собственными руками, — сейчас в голосе отца было самое настоящее одобрение. — Не она первая, зато очень удачно получилось. Между прочим, тоже вариант для производства на будущее, только стоит такая игрушка две тысячи, а еще и прибыль требуется. Нормальному человеку совершенно неподъемные деньжиши.

— А в качестве движетеля на лодки поставить? — полюбопытствовал Шаманов. — Тут вообще огромный рынок. Сколько народу рыбачит! И не обязательно на море. Реки, озера.

— Хочешь стать миллионером? — после секундной запинки спросила Мата. — Откроем компанию на троих. Твин конструктор, я мастер и испытатель, с тебя деньги и идеи.

— Но-но, — возмутился Борс, — двигателист пока на меня работает и практически все материалы вы брали на заводе. Баловство баловством, а тут не мешает серьезный разговор. Не сейчас, — остановил дочь, подняв руку, — после ужина. Один Мрак, у этого денег нет.

— Почему нет? — обиделся Стен. Я вас всех богаче! Надо проверить счет в банке. За три года моего отсутствия должно было неплохо набежать. По десять сантимов с каждого проданного экземпляра моего изобретения… Несколько тысяч гарантирую. А то и за пару десятков.

Про пять тысяч отложенных с офицерского жалованья он докладывать не стал. Жить тоже на что то надо в ближайшее время.

— Если мне обещают миллионы через несколько лет, непременно дам под будущие прибыли. С высокими процентами. Я жадный.

— Первый вариант двигателя, — с подозрительным блеском в глазах сказала Мата, — сделанный Твином в самом начале, имел мощность 1,5 л. с., весил 28 кг и стоил 62 'короны'. Мотоциклу не подойдет, для лодки в самый раз. Проверка не помещает, конечно. Если договоримся об аренде кой каких станков с папой за невысокую плату… С тебя капитал в полном объеме.

— Договоримся, — легко согласился Шаманов.

— После ужина, — твердо приказал Борс. — И желательно по деловому. Эля в расчетах дока, привлечем для изучения договора. А заодно и Орехова не мешает спросить.

— Ха! — темпераментно отвергла возражение Мата. — Пусть попробует мне отказать!

— А Теа и Кормик тоже сильно изменились? — с опаской спросил Стен. Средней дочери было пятнадцать, младшему сыну тринадцать.

В приличной семье ровно в шесть положено было присутствовать за столом переодетыми, причесанными и за своим местом. Чинно поздороваться со взрослыми и перед принятием пищи помолиться. Тщательно пережевывая пищу не вздумать мешать отцу глубоко мыслить, а матери управлять слугами. В сумасшедшей семье Ветровых обычно за столом обсуждали семейные дела и если Борс в очередной раз погружался в свои расчеты и раздумья, спокойно беседовали и без него, не опасаясь гневного выговора и наказания. Это была семья, а не аристократически выдержанные, ненавидящие друг друга родственники. А среди своих бывает ругаются и даже дерутся, выступая единым фронтом против чужаков.

— Теа нормальная девочка, — заверил Ветров, — думает про мальчиков и рисует красивые платья в тетрадке. А Кормик пока сам не знает что хочет. Ты уж не рассказывай про героизм в бою, не надо его с толку сбивать.

— Да ни за что! — заверил Шаманов. — Худшей гадости, чем рукопашная придумать невозможно, — и поспешно заткнулся, оценив взгляд Маты. Уважение пополам с любопытством. Вырасти-то выросла, но реальной жизни пока не видела. Надо лучше следить за языком. Чуть было не начал делиться наблюдениями про то, как смотрятся вываленные наружу молодецким ударом клинка кишки или ранения осколками снаряда. Не для женских и детских ушей подобные воспоминания. 

Интерлюдия