Сепия (СИ)

Андроид помахал девушке и вскоре спустился по ступенькам, чтобы после идти в сторону своего дома, несколько раз оборачиваясь к особняку Леншерров, ловя мысли Ванды в своей голове; а она ещё с несколько минут смотрела на него сквозь приоткрытую щель, а на пальцах искрилась карминовая волна необычной силы – ей так хотелось побежать за ним, кинуться в объятия и продолжить этот замечательный день, некстати подходивший к концу. Леншерр, убедившись, что Вижн скрылся за живой изгородью, резко развернулась и, напевая под нос какую-то незамысловатую мелодию, протанцевала на кухню, не обращая внимания на родителей. Эрик и Магда прошествовали к ней, наблюдая, как их девочка раскладывала на стол приобретённые покупки: хлеб, яблоки, тростниковый сахар… На её лице сияла улыбка, а щеки мягко розовели; хоть кто-то в их семье был по-настоящему счастлив и не оборачивался назад, в сторону неприятного прошлого. Виктор Шейд, пусть не совсем человек, но он показал Ванде, что такое настоящие чувства; пусть Эрик и Магда беспокоились за дочь, но они были не в силах опекать ее вечно, а Виктор… он способен защитить её и уж точно никогда не сделает с ней что-то плохое.

- Милая, давай я помогу, - улыбнулась Магда, помогая Ванде разбирать сумки с продуктами. Эрик присел рядом, наблюдая за семьёй, на лице появилась слабая тень улыбки.

Пока его любимые дамы разгребали пакеты, глава семейства уже готов был сам им помочь, как неожиданно он на несколько секунд почувствовал движение: колебания металлических конструкций, скрип несмазанных деталей… Эрик встал, направляясь к входной двери, и Магда, заметившая перемену в лице супруга, насторожилась, а вместе с ней и Ванда, переводя удивленный взгляд с отца на мать. Странно, ведь они никого не ждали. Может быть, Вижн что-то забыл в сумке Леншерр или хотел ей что-то сказать, просто тогда забыл или не успел? А, может, это просто соседи, решившие к ним зайти за какой-то мелочью? Но тогда бы мастер магнетизма не почувствовал того, что его насторожило, ведь эти колебания… они были странными – будто человек, посетивший их семейное гнёздышко, передвигался на конструкции из металла: наверное, это соседские ребята на гироскутере решили Ванду проведать. Или просто почтальон на велосипеде захотел вручить долгожданную посылку?.. Но сейчас уже поздновато для почты. Металлические вибрации резко стихли, и Эрик уже решил, что ему просто показалось, и никто к ним вовсе не заезжал, но… в дверь неожиданно позвонили, и переливчатая трель разлилась эхом по всему особняку.

- Я открою, - вызвалась Магда, оттеснив супруга. – Милая, а вы пока с папой разберите сумки.

Мужчина ничего не ответил и, смотря в сторону супруги, доставал из сумки Ванды оставшиеся продукты; миссис Леншерр вышла в коридор и, подойдя к входной двери, даже не удосужилась взглянуть в глазок и сразу же начала открывать множество замков, будто поскорее ей хотелось узнать, кто же там их ждал на пороге. Когда женщина, наконец, распахнула дверь, она… увидела того, кого совсем не ожидала. Её будто пронзило молнией, и она боялась пошевелиться, думая, что это всего лишь видения, сон, иллюзия, но всё было иначе – всё было реальностью.

Пьетро, наконец, вернулся домой.

***

Таксист высадил их на ближайшей автобусной остановке, хотя и был не против довезти именно к особняку, но Пьетро не хотел торопить события – нужно было сделать так, чтобы родители не заметили его приезда, чтобы был приятный сюрприз. Сем всю дорогу очень переживала по поводу встречи с его родственниками и понимала, почему её молодой человек не находил себе места, когда она сама знакомила его со своими родителями; неизвестно ведь, как они отнесутся к чужому человеку. Спидстер утешал её как мог, хотя и подшучивал над ней, говоря, что его отец не Виктор – он намного хуже. Сем обиженно дулась, толкала его локтем в бок, хотя и понимала, что Пьетро ей просто мстил за прошлое. Но ведь не зря говорят, что в каждой шутки есть доля правды; Семела очень хотела понравиться его семье. Главное, чтобы всё случилось именно так, как задумывал Пьетро, а не как он себе злостно фантазировал, а то уже Сем и правда казалось, что, увидев Эрика, она и слова не сможет сказать – в её голове уже строился образ страшного, сурового и бесконечно строгого человека, которому невозможно угодить.