Сеппаратюги

Когда мальчикам исполнилось 15 лет, приезжала к ним мама. Но он с ней даже не разговаривал. Специально напросился сверхурочно в другую смену. Больше ее не видел.

В этот день дядя Саша был очень взволнован. Худой и щуплый, на фоне своих атлетически сложенных сыновей, весь был налит злобой и решимостью. В несвойственной себе манере, орал на своих сыновей: «А мне, кого прикажете убивать тебя, или тебя?». Бил кулаками в грудь. Но братья, опустив головы, даже не шевелились. В этот миг на улице раздались взрывы. Все прильнули к окну. Это был «Град». Первая очередь боеприпасов упала примерно в километре от Мишкиного дома, возле небольшого села на берегу Северского Донца.

Через пару минут, снова раздались взрывы и на месте, где было село, поднялся большой столб пыли. Дядя Саша постоял и молча, вместе со своими детьми зашел в квартиру. Как выяснилось позже, его сын Андрей записался добровольцем в батальон «Донбасс». Ни брат, ни отец, сколько не пытались, так и не смогли его отговорить.

Мишка был поражен, первый раз в жизни он видел действие «Града» так близко. Вот так, в считанные секунды разрушить целое село. О том, что стало с людьми, он старался даже не думать. Весь день был под впечатлением увиденного. Ночью не мог уснуть, наблюдал в окно, как горят леса за Северским Донцом. Слушал дальние глухие разрывы. Зачаровано смотрел на вспышки фосфорных снарядов, похожих на праздничный салют.

В эту ночь стая диких кабанов, спасаясь от лесных пожаров, переплыла речку. А утром, проснувшись, жители города наблюдали, как в огородах частного сектора резвятся полосатые озорные поросята. Дурачась, подрывая уже начавшую сохнуть молодую картошку, лакомились морковкой и свеклой. Кроме этого, полнеба на западе закрыла огромная туча черного дыма. Это запылал, зажженный в результате ночного обстрела завод. К вечеру следующего дня мама так и не явилась, котлеты были съедены, а остатки каши прокисли даже в холодильнике. Миша серьезно волновался, но решил выполнить обещание мамы. Поэтому на улицу не выходил весь день. На всякий случай, он набрал в кране ведро воды. Впоследствии часто казнил себя за то, что не набрал полную ванну. На удивление, вторая ночь, проведенная без мамы, была очень спокойной, не было слышно ни выстрелов, ни разрывов. Утром стояла необычная тишина, в небе ни облачка, только проносились, чирикая беспокойные ласточки, да падали поспевшие абрикосы. Из гущи ветвей вылез ленивый кот «Бандера» и сел напротив Мишкиного окна умываться. У Мишки руки зачесались от такой «Бандеровой» наглости. Он уже было полез за рогаткой, но вспомнил об обещании и стал спокойно наблюдать за котом, пытаясь тренировать свою силу воли. Вот из подъезда вышел Михаил Ильич, открыл капот автомобиля и по обыкновению начал в нем ковыряться. Надо признать, авто врач всегда содержал в идеальном состоянии. Закончив свой утренний туалет «Бандера» спрыгнул с ветки и подошел к врачу поздороваться. Несколько раз потерся об его ноги. Уставился немигающим взглядом, терпеливо ожидая, что тот вот – вот достанет заветный кулечек из авто и отсыплет ему с десяток подушечек «кити-кет». Но видно не ко времени. К Михаилу Ильичу подошел дядя Коля – отец Маши и Паши, и о чем-то взволновано начал говорить. Миша напряг слух, но за дальностью расстояния, ничего не услышал. Весь разговор Михаил Ильич молчал и только согласно кивал. Затем завел автомобиль. Из подъезда вышли Маша и Паша со своей матерью. Семья быстро разместилась в авто и укатила. Кот в этот раз, так и не получил своего угощения, остался сидеть на месте с обиженным видом. Миша еще долго гадал о том, что же случилось. Но голод заставил его выйти на улицу. Нарвав с десяток спелых абрикос, поспешил домой. Мама ему запрещала есть немытые фрукты. В этот момент Михаил Ильич спешно катил свой автомобиль к автовокзалу. Новость, которую он сегодня узнал, действительно была очень важной. В ночь с 21 на 22 июля подразделения ополченцев, скрытно, без боя покинули город.

Михаил Ильич не знал, что немногие арьергарды ополченцев слабо вооруженные и малочисленные, уже уничтожены. Что мимо разбитых и раздавленных окопов, мимо сгоревшей техники ВСУ, движутся колонны танков и пехоты. А артиллерия, в основном самоходная уже спешно занимает позиции вокруг города. Напротив, узнав, что ополченцы ушли, он наивно полагал, что обстрелов больше не будет. Что до штурма города не дойдет. И нет смысла уезжать из города. Своими соображениями он поделился с отцом Паши и Маши. Но тот твердо решил уезжать. Несколько ночей подряд, боясь за свою семью, он провел в подъезде, в тамбуре своей квартиры, стеля детские постели на цементный пол.