Сепсис

Миллиметр за миллиметром, квадрат за квадратом обследовали методичные помощники Хамзина. Это были его птенцы, его скворчата. Как и шеф, они не упускали ни одной мелочи, ни одной детальки.

Изъятые предметы были переданы в центральную лабораторию. Не всем экспертам доверял сварливый Скворец. У него были постоянно работавшие с ним спецы. Через двенадцать часов он получил заключение по контрольке.

«Лента была приклеена двумя видами клея ПВА. Причем левая сторона клеилась дважды. Возможные причины: 1) некачественное склеивание — хотя, при равном количестве, правая сторона не отклеилась, 2) вторично использовался клей иной консистенции: кончился в тюбике или пошла гуща, 3) кто-то отклеивал и заново наклеил левую сторону, хотя обязательных в таких случаях нарушений структуры бумаги не обнаружено».

Хамзин вздохнул, сделал пометку в блокнотике и взял второй лист.

«Картонный кружочек при обследовании оказался ружейным пыжом для патрона калибра 16 мм. Самодельного изготовления, сделан специальным пробойником. Характерные особенности: по фактуре картона, структуре, компонентности можно утверждать, что это финский картон. По фрагментам сохранившегося на пыже текста можно утверждать, что пыж изготовлен из картонной коробки с гуманитарной помощью. Такие коробки в декабре прошлого года были розданы всем участковым Татарстана. В них финские коллеги дарили поясные сумки с предметами служебного обихода».

Снова вздохнул Хамзин, отпил чай из крошечной пиалы и снова сделал пометки. С неспешным усердием черепахи он одолевал барьер за барьером в этом затоптанном разухабистыми предшественниками деле.

Вызвал следователя Попова. Тот сел и уставился на Хамзина:

— Ну что еще вам понадобилось? — посмотрел на часы.

Хамзин мягко улыбнулся: извинился вроде за то, что по пустякам вынужден отвлекать занятого человека. Свесившаяся на плечо голова делала его похожим на зачарованного слушателя. Но это впечатление немедленно разрушал взгляд: пронзительный, без тени сентиментов.

— Вот экспертиза патрона: на гильзе совершенно отсутствуют пальцевые отпечатки. Стерты. Не странно?

— Не странно! — запальчиво ответил Попов. — Что удивительного, если преступник стирает следы?

Голова Скворца оторвалась от належенного плеча, чтобы сделать несколько согласных кивков:

— Действительно. Чаще всего преступник стирает уличающие его следы. Вот и теперь стер. Он, преступник этот, о-о-очень предусмотрительный. На патроне роковом следы стер, а на втором — забыл. И на ружье оставил массу пальчиков! Странная избирательность…

Попов нервно пошевелил плечами. Всем своим видом давал понять, что за хитрости и изощренные козни преступника отвечать не намерен.

Скептически улыбнулся Хамзин. Прекрасно понимал, что беспечность следствия была умышленной. Вздохнув, отпустил Попова. До поры.

Следующим по плану был участковый Сакин. Накануне Хамзин послал запрос в МВД республики на лиц, получивших гуманитарные наборы от финнов. Его интересовал только Сакин, но, верный своим принципам, он не указал конкретной фамилии, чтобы случайно не бросить тени на возможно безвинного. Презумпция невиновности! Сакин оказался в списке двести восемнадцатым по счету. Хамзин вызвал его на допрос, а в это время «скворчата» проводили в доме участкового обыск: с понятыми, с работником прокуратуры, — корректно и обстоятельно.

— Скажите, гражданин Сакин, — Хамзин невыразительно смотрел на участкового, — получали вы в канун Нового года пакет: так называемую «сумку участкового»?

Сакин недоуменно раскрыл глаза. «Какой пакет?.. Почему этот кривошеий начал с посторонних деталей? Приемчики хитрые?!»

С трудом вспомнил, что да, действительно получал. Ну и что? Разве это незаконно? Эту сумку, между прочим, получили все участковые. Все, до единого! И денег за сумку, между прочим, никто не требовал. А если надо заплатить, то он, Сакин, лучше вернет сумку.

Участковый взбодрился, поняв, что следователь безнадежно туп:

— Мне эта «Сумка участкового» — без надобности. Если за нее скажут платить, я ее лучше отдам. Она, между прочим, лежит нетронутая.

Следователь согласно кивнул своей кривой башкой.

— Она совсем «нетронутая»?

— Ну да! — окрылился Сакин, еще раз подивившись, как далеко от нужной тропки «роет» важняк. — Ничего я из нее не брал. Посмотрел только и оставил. Мне — без надобности.

— Из коробки, значит, вытаскивали?

— Да какое это имеет значение?! Содержимое-то в сохранности. В комплекте. Можете проверить.

— Из коробки, значит, вытаскивали, если содержимое знаете, — без раздражения повторил Хамзин.

— Между прочим, никто не предупреждал, что этот подарок открывать нельзя! — Сакин с нескрываемым ехидством смотрел на следователя.

— Ответьте на вопрос: открывали вы упаковочную коробку? Была ли эта коробка? Или сумка была без тары?

Сакин раздраженно дернул плечом. Он и в самом деле не помнил, была ли какая-то упаковка. Сумку вспомнил, а вот во что была завернута…

— Не помню, — искренне признался он.