Септимий Север. Африканец на Палатине

Жертвой мести Севера стал и сам Лугдун. Альбин разместил там свою ставку, заручившись поддержкой населения. И вот пришло время расплаты. Император ещё перед боем, дабы вдохновить легионеров, пообещал им отдать Лугдун на полное разграбление. Как будто это был вражеский, а не римский город, пусть и с «заблудшими» жителями! В итоге крупнейший и процветавший центр Галлии после такого погрома так и не восстановился. Единственным напоминанием о былой значимости Лугдуна остался продолживший там свою работу монетный двор. На первое же место в Галлии теперь выдвинулась Аугуста Треверов, доблестно не покорившаяся Альбину⁹⁷.

Далее Север занялся расправой со сторонниками поверженного претендента, не слишком-то вникая, насколько те добровольно или же по вынужденным обстоятельствам, а то и по принуждению его поддерживали. Всё имущество их конфисковывалось. Наиболее подробные сведения о произведённых репрессиях и их последствиях поведал Элий Спартиан. «Было убито бесчисленное количество сторонников Альбина, среди них много первых лиц в Риме, много знатных женщин; имущество всех их было конфисковано и увеличило средства государственного казначейства. Одновременно было убито много видных испанцев и галлов. Наконец, он выдал воинам столько жалования, сколько не выдавал ни один из государей. Своим сыновьям он в результате этих конфискаций оставил такое состояние, какого не оставлял ни один из императоров, так как большую часть золота, имевшегося в Галлиях, Испаниях и Италии, он сделал императорской собственностью. Тогда было впервые учреждено управление частным имуществом императора».⁹⁸

Многие сообщения Эллия Спартиана и других авторов жизнеописаний августов вызывают у историков справедливое недоверие. Но не все. Приведённые сведения представляются верными, поскольку уж больно они соответствуют духу правления Луция Септимия Севера.

Пребывая в Галлии, император провёл в провинции ряд назначений, вознаграждая тех, кто проявил верность ему в сложное время гражданской войны. Так Вирий Луп стал наместником Британии. Там ему пришлось сразу же столкнуться с последствиями увода Альбином всех военных сил на континент. Воинственное северо-британское племя меатов, прорвав построенный при Антонине Пие пограничный вал, стало разорять римские владения к югу от него. Действуя энергично, новый наместник сумел окружить варваров, но к тем на помощь пришли более многочисленные каледонцы, хотя с ними у Рима был мирный договор. Лупу пришлось выпустить из окружения меатов и дать им свободно вернуться на север, за пределы вала⁹⁹. Но, главное, граница была восстановлена. Отличившийся в войнах и на Востоке, и на Западе Тиберий Клавдий Кандидий стал наместником Тарраконской Испании, поскольку прежний недальновидно объявил себя сторонником Альбина. В Лузитании, где также британский претендент был популярен, наместником был назначен Гай Юний Фаустин Плацид Постумиан¹⁰⁰. В Нижнюю Германию на место Лупа пришёл Гай Валерий Пуденс. Легатом Лугдунской Галлии стал Тит Флавий Секунд Филиппиан. Тиберий Клавдий Клавдиан сменил Дакию сначала на Нижнюю Паннонию, а через пару лет возглавил Паннонию Верхнюю. Новый наместник появился и в Норике. Эта должность досталась Марку Ювентию Сурусу Прокулису¹⁰¹. Далее всех отправился Юлий Лет, оказавшийся в Нисибисе, на севере Месопотамии.

Закончив основные дела в провинциях, Север направился в Италию. Совершив положенные жертвоприношения богам 4–7 мая 197 года, император двинулся в путь. Шёл он к столице во главе всего войска, дабы, как язвительно замечает Геродиан, «показаться более страшным»¹⁰². В Рим Север прибыл 9 июня 197 года. Вечный Город встретил своего владыку «со всякими почестями и славословиями, неся лавровые ветви»¹⁰³. Неверным было бы полагать, что эти чувства римского простонародья к правителю были неискренними. Во-первых, все действительно были рады окончанию гражданской войны. Ведь до этого её не было в Империи с далёкого-далёкого 70-го года! Новая кровавая междоусобица не могла не потрясти сознание римлян и не заставить их горячо желать возвращения привычного внутреннего мира в державе. Помимо этого все понимали, что победоносный император непременно организует пышные празднества, подарив народу самые разнообразные великолепные зрелища и, что особенно важно, устроит щедрую всенародную денежную раздачу.