Септимий Север. Африканец на Палатине

Продвижение войск в Каледонию шло нелегко, столкнувшись с многочисленными природными препятствиями. Легионерам приходилось вырубать леса для прокладки дорог, строить переправы через реки, а иногда даже срывать препятствовавшие движению вперёд возвышенные места, а также засыпать встречавшиеся на пути армии болота. При этом, что было наиболее огорчительно, римляне ни разу ещё не вступили в сражение с неприятелем и даже не видели его боевых порядков²⁰. Стычки и перестрелки с каледонцами начались, правда, с выступления в поход, когда легионы перешли реки и земляные насыпи на пограничье, но в серьёзные бои они не перерастали. Произведя нападение на римлян, британцы не ввязывались в сражение, а стремительно отходили. Это им делать было нетрудно, поскольку, прекрасно зная местность, они легко укрывались в лесах, а то и заманивали легионеров в болота²¹. Действовали британцы очень изобретательно. Поскольку у них в изобилии были стада крупного и мелкого скота, то они наловчились пускать животных большими массами перед римлянами. Расчёт был такой: те увлекутся захватом добычи, расстроят свои походные ряды, после чего их легче будет одолеть. Таким образом, каледонцы, избегая решительного боя, в котором их ополчение не могло устоять против римского строя, изматывали противника неожиданными нападениями, заманиванием отдельных отрядов легионеров в погибельные места. Плохая по качеству вода вызывала у солдат желудочные болезни, а то и отравления, ведь приходилось утолять жажду не только из рек, но и из болот. Поскольку такие нападения были многочисленными, то потери римлян множились. Самым же ужасным для них исходом был плен. Там легионеров ждали лютые мучения, поскольку ненависть британцев к завоевателям не знала предела. Дион Кассий писал, что, когда солдаты оказывались не в состоянии идти, «то сами умерщвляли друг друга, дабы избежать захвата в плен»²². Число потерь римской армии в Каледонской кампании Дион Кассий оценивает в 50 000 человек²³. Получается, что войско практически ополовинилось. При этом ни одного большого сражения, ни одной кровопролитной осады… Поверить такому числу потерь просто невозможно. В этом случае армия просто не смогла бы продолжить поход. А Север и не думал останавливать движение на север Британии. Дион Кассий пишет, что, в конце концов, он «приблизился к крайнему пределу острова»²⁴. Разумеется, едва ли римляне действительно дошли до северной оконечности Британии. Скорее всего, они добрались до побережья залива Морей-Форт на северо-востоке Шотландии²⁵. Далее продолжать поход Север не решился, поскольку это означало бы длительную войну²⁶. С учётом потерь, пусть и не половины армии, но наверняка значительных, а также способности каледонцев к дальнейшему сопротивлению, самым разумным представлялось завершение кампании. Тем более что британцы, множество селений которых было разорено римлянами, не возражали против мирных переговоров. Считать кампанию 209 года для римлян совсем уж неудачной не приходится. По распоряжению Севера удалось вновь отстроить ряд ранее оставленных укреплений на восточном побережье Каледонии между валами Адриана и Антонина. Появились и новые форты. Поскольку в сложившейся обстановке обе стороны были готовы к заключению мира, то таковой вскоре и был подписан. Каледонцы вернули римлянам былые их владения, обретённые при Антонине Пие и утраченные при Коммоде, но независимость свою отстояли. Попытка Севера подчинить Империи всю северную часть Британии не удалась. Тем не менее, было объявлено о победном завершении войны, в честь чего и Луций, и Антонин были удостоены титула «Британский». Север весь поход тяжело болел и большую его часть провёл на носилках. Каковы были военные заслуги Каракаллы в кампании 2009 года, сказать сложно. Геродиан так описал поведение молодого августа: «Но Антонин мало думал о войне с варварами; он старался расположить к себе войско, заставить всех смотреть только на него, всячески стремился к единовластию, клевеща на брата. Тяжело больной, медлящий умереть, отец казался ему тягостным и обременительным. Он уговаривал врачей и прислужников как-нибудь повредить старику во время лечения, чтобы скорее от него избавиться».²⁷ Что ж, возвышение Геты до уровня августа ещё больше озлобило его старшего брата, который, видя, что болезнь отца только усиливается, всё более и более желал смерти старому императору, не отказываясь от мысли постараться ускорить роковой исход.